Мем с сопоставлением обычной фотографии предмета и измененной его версии, якобы доказывающей, что Земля плоская. Высмеивает людей, которые верят в .
Происхождение
Антинаучная теория плоской Земли существовала параллельно с развитием официальной науки, которая планомерно находила доказательства, что планета круглая. Эта идея не умерла даже в ХХ веке после того, как человека отправили в космос и появилось бесконечное количество снимков Земли со спутников.
О теории плоской Земли много говорили в 2017 году из-за и рэпера B.o.b, который делал громкие заявления о том, что , сделает снимки и докажет, что NASA врет, а все фото Земли из космоса - монтаж.
Плоскоземельщиков много высмеивали в сети, 17 октября 2017 на сайте Ultimate Guitar пользователь по имени Джошуа Гарсия опубликовал картинку, построенную на типичных аргументах сторонников теории плоской Земли. Он написал: «Если Земля не плоская, то почему обувь выглядит так, а не так?» На картинке изображены обычный кроссовок и кроссовок с вогнутой подошвой, которая якобы нужна для ходьбы по круглой Земле.
21 ноября такую же картинку, но с другими кроссовками опубликовали на странице Bad Science Jokes в Фейсбуке. А вот в феврале 2018 года тренд получил развитие и начал превращаться в мем. 4 февраля в группе Succ my meme появилась картинка с плоской и вогнутой компьютерной мышкой.
19 февраля 2018 года на Reddit опубликовали картинку с машиной, которая тоже должна бы выглядеть иначе, если Земля не плоская.
Значение
Сторонники теории плоской Земли часто оперируют очень спорными аргументами. Например, они говорят, что если человек стоит на земле и не чувствует вращения, то и планета стоит на месте, а ученые врут. Также они говорят, что если бы Земля была круглой, человек бы видел изогнутую поверхность, а не прямую.
В качестве стеба над подобными аргументами выступает мем «Если бы Земля была не плоской». В нем показывают, что предметы якобы должны быть вогнутыми, чтобы повторять очертания шара.
Вы никогда не задумывались над вопросом, что будет, если есть землю? Насколько это вредно для организма и что за этим может последовать?
Казалось бы, вопрос очень странный: кому может прийти в голову есть землю? Но те, у кого есть маленькие дети, с вами не согласятся. Уследить за ребенком бывает очень сложно. Стоит только отвернуться - и малыш сразу тянет в рот что попало. Если при этом у него в руках не окажется ничего более интересного, он вполне может запихнуть себе в рот и даже проглотить ком земли. Кроме того, если ваш ребенок часто пытается съесть земли, это может говорить о нехватке в его организме полезных микроэлементов и минералов. Но чем грозит употребление в пищу столь экзотического «продукта»?
Расстройства пищеварения
Наиболее частые последствие употребления в пищу земли - рвота и диарея. Это естественно, учитывая сколько вредных химических, а, возможно, и вовсе опасных для здоровья веществ впитывает почва. Нашему желудочно-кишечному тракту тяжело справиться с такой нагрузкой и он аварийно пытается вывести все накопившиеся вредные вещества из организма.
Заражение гельминтами
Чаще всего дети заражаются глистами из-за поедания немытых овощей и фруктов. В земле и песке содержатся яйца множества глистов, в частности, аскарид. Обычно заболевание протекает следующим образом:
- Вначале появляется сухой кашель и кожные высыпания;
- Через 2-3 недели появляется тошнота, рвота и повышенное слюноотделение, в особенности в ночные часы. Это провоцирует развитие бессонницы;
- Повышается уровень гемоглобина;
- Появляются боли в районе пупка и в правом подреберье;
- Диарея чередуется с запорами.
Отравление тяжелыми металлами
Если образцы почвы, попавшие в ваше пищеварение, содержат в себе примеси каких-либо гербицидов, лекарственных препаратов, промышленных веществ и т. д., вам может грозить отравление тяжелыми металлами. Это один из наиболее тяжелых и опасных для здоровья типов отравления, так как тяжелые металлы легко всасываются в кровь пищеварительным трактом, откуда они транспортируются во все жизненно важные органы человека. Больше всего в этом случае страдают почки и печень. Если вовремя не вывести эти вещества из организма, появляется реальная угроза заболеть гепатитом и нефропатией.
Если вам в рот попала земля с содержанием в ней тяжелых металлов, самое меньшее, что вам грозит, это стоматит и гингивит:
- Стоматит - поражение слизистых оболочек полости рта, вызывающее появление большого числа язвенных образований во рту, повышенное слюноотделение и возникновение желтого или белого налета;
- Гингивит - заболевание десен, сопровождающееся покраснениями, отеком, кровоточивостью и неприятным запахом изо рта.
Первая помощь
Если ваш ребенок наелся земли или вам самому земля случайно попала в рот, необходимо в срочном порядке провести следующие процедуры:
- Проверьте, чтобы в полости рта не осталось частичек земли;
- Прополощите рот водой, по возможности с каким-нибудь антисептиком;
- Выпейте как можно больше чистой питьевой воды - она поможет справиться организму с вредными веществами;
- Если почва была слишком грязная или ее было съедено много, лучше всего сразу промойте желудок;
- Выпейте несколько таблеток активированного угля;
- Если через какое-то время появятся подозрения на гельминтов, рекомендуется обратиться к врачу-терапевту или педиатру, который выпишет направление на анализ на яйца глист. Если диагноз подтвердится, необходимо будет пропить курс противоглистных средств.
В былые времена люди специально ели землю, чтобы восполнить недостаток минералов в организме и восстановить нормальную работу желудочно-кишечного тракта. Поедание земли было сродни современному лечению таблетками активированного угля. Однако по мере развития человеческой цивилизации биосфера нашей планеты ухудшалась, и теперь заниматься таким самолечением стало опасно. О других теориях причин употребления земли читайте в статье
Прекрасный участок земли видеть во сне или получать – предвестье счастливой семейной жизни.
Ухоженная земля с прекрасными садами во сне – знак большого семейного счастья.
Земля, покрытая зеленью или мхом во сне, – к деньгам или выгодному браку.
Бесплодная земля снится тем, кого ждут неудачи и горькие потери.
Если вам приснится, что земля засеяна пшеницей, то ваш тяжелый упорный труд поможет вам обогатиться.
Целовать или есть во сне землю - означает унижение и потери.
Овощи, растущие на земле, – знак огорчений и неприятностей.
Плодородную, черноземную местность видеть означает ваши возможности, которые вы упускаете в силу лености или слабости характера. Иногда такой сон предупреждает об излишней доверчивости. Чем больше будет участок земли, который вы увидите во сне, тем больше богатства, радости и счастья ждет вас в жизни.
Если вам приснится, что вы отчаянно копаете землю, то вам следует умерить свои корыстные аппетиты, чтобы потом не раскаиваться в этом.
Пахать, сеять, удобрять, сажать семена в землю во сне означает прибыль и рост благосостояния. Вступающим в брак такой сон предсказывает крепкую семью и здоровых детей.
Мокрая земля, превратившаяся в жижу, предсказывает болезнь. Если же вы запачкались ею, то ждите позора и раздоров. Смотрите толкование: жижа, грязь.
Отмерять участок земли во сне – знак раздора с родственниками. Обмерять участок земли во сне предвещает, что ваше положение будет отчаянным и ваши близкие станут жалеть вас. Разметки ставить на земле – к разводу или разделу.
Разрытую землю видеть – иногда к похоронам. Особенно если увидеть ее под окном своего дома или около дома своих близких.
Развороченная земля снится тем, чья жизнь не устроена. Такой сон не предвещает им скорого благополучия.
Если из земли будут торчать прутья, палки, куски проволоки, то ждите задержки в решении вашего дела. Кроме того, у вас есть враги, которые всячески стараются навредить вам. И еще этот сон означает, что вы немало напутали в своей жизни. Постарайтесь исправить ошибки, если это возможно.
Землю увидеть с корабля во сне – знак скорого успеха, который последует за долгими переживаниями и исканиями.
Если увидите чужую страну, то вскоре вам сделают интересное предложение, связанное с поездкой.
Земля разверзлась у вас под ногами во сне – знак того, что вас ждет крах в делах и в любви. Такой сон предсказывает долгие страдания, разочарования и унижения. Смотрите толкование: землетрясение.
Увязнуть в топкой земле во сне означает, что ваши дела застопорятся. Если во сне вам повезет, и вы вылезете из топи, то судьба щедро вознаградит вас за тяжкие труды. Смотрите толкование: болото.
Землекопов видеть во сне означает, что враги ждут вашей смерти.
Лежать на земле во сне – знак неустроенности вашей жизни и крушения планов на будущее. После такого сна вполне может быть, что вы лишитесь средств к существованию.
Если вам приснится, что на ваших глазах земля провалилась, или увидите во сне земной провал, то ваши планы потерпят полный крах, вас ждут беды или несчастья. Говорят, что такой сон предсказывает удачу тем, кто должен деньги или собирается в дорогу, так как первым он обещает, что им не придется платить долги, а другим – что их дорога будет удачной.
Подпишись на канал Сонник!
Подпишись на канал Сонник!
Место, куда я ехал, называлось Лебеди. Лебеди... В зелени лежат темные и тихие озера, плывут по ним белоснежные царь-птицы — как в сказке. Лебеди...
Почти подо мной земля кончалась. Нет, не кончалась, а уходила вниз, вниз, открывалась колоссальной овальной чашей, чьи берега разнесены километра на три: кричи — даже эха не будет. Стены кратера слоисто расписаны. Тонкий черноватый прослой почвы, снежные мела, канареечные пески, коричневатые суглинки, серые глины и, наконец, в самом низу чуть зеленоватые железистые кварциты и она — руда. Темно-вишневая, точно запекшаяся кровь.
Это были Лебеди. То место, где стояло село с поэтическим именем. Теперь его нет. Парит, что ли, незримо в воздухе над этой чашей. Над Лебединским карьером. Жителям дали хорошие ссуды, построили они новые дома, кто хотел — перевезли старые. Их нынешние беленькие добротные домики стоят у шоссе. На месте прежней деревни теперь могучее предприятие КМА.
Курская магнитная аномалия. Два подземных железных хребта, с юго-востока на северо-запад, восемьсот пятьдесят километров в длину и до двухсот пятидесяти в ширину. Величайшее месторождение планеты. Запасы его не исчерпать многим поколениям. Всему свету хватит.
Людей в чаше карьера, можно сказать, и не было. Так, несколько точек, еле движущихся среди отвалов. Землю черпали ковши железных мастодонтов — шагающих экскаваторов; с ревом ползли сорокатонные БелАЗы; кузовы их полнились добычей. «Ископаемые...» Они внизу, подо мной. «Полезные». В них почти все, что окружает меня в городской, да и не только городской, жизни. Мост и отопительная батарея, лайнер и стакан, авторучка и ракета, завод и гривенник — все это сначала было извлечено из недр в первозданном виде. Вся промышленность оттуда, снизу. Порой забываешь об этом, как о воздухе, которым дышишь.
Прошли века — каменный, бронзовый, а сейчас длится век железный. Без железа не нашли бы мы тропу ни к пару, ни к электричеству, ни к атому. Человек вскормлен железом — плугом, лопатой, колесом. Тем железом, чье начало вот в этих темно-вишневых камнях, что лежат на дне чаши. Долгое время масштаб строек любили измерять объемами египетских пирамид. Здесь, на Лебединском руднике, наивно это сравнение. Здесь пирамида Хеопса показалась бы мелкой рядом с чашей, измеряемой кубическими километрами.
Люди, механизмы, машины, взрывы — и вот распахнуты недра земли. Взрыв в карьере — это поразительное зрелище. Сирена. Длинно и коротко. Вдруг желтая молния. Земля разорвалась и вздыбилась. В небо выбросился вихрь огня. Зарево. Гигантский кактус породы встал метров на сто, словно колючками, ощетинился расходящимися струями, весь в коричневых, серых, белых клубах. Небо раскололось в грохоте. В ушах тугой звук, точно вата. Пыль рассеялась: передо мной гора раздробленной породы. Все ожило. Закланялись ковшами экскаваторы, покатили самосвалы. Дел теперь, дел! Поодаль стоят внушительные конусы песка и суглинка. Горы вынутой, перевернутой человеком земли. Чужаки средь окрестного пейзажа. Отвалы. Тихо у их подножия. Желтоватым дымком курятся на ветру вершины. Здесь не увидишь любопытных. Что интересного? Голо, пыль, зной... Под ногами редкие выбросы жиденькой травки. Кое-где лепится пионер откосов и канав мать-и-мачеха. Даже неприхотливой полыни нет. Ее листья, если в земле много железа, становятся ярко-желтыми. Нет золотистой полыни на земле замечательного плодородия, былого чернозема, теперь вскрытого, убранного, засыпанного. Как оборотная сторона медали, лежит голая, бесплодная земля.
Под отвалы, карьеры, сооружения КМА ушло около тринадцати тысяч гектаров. И это лишь начало. Неизбежная плата за сталь и чугун? Взамен железа — хочешь не хочешь — поступайся хлебом? Что прикажете делать? Восхищаться могуществом техники — ах, какие мы сильные! Жалеть травинки? Относиться к убыткам как к должному?
Не по-хозяйски так было бы. Есть проблема. Большая, сложная, срочная, экономическая, психологическая — какая угодно. Вот и начнем с понимания ее сути. Не сегодня она возникла.
Взрыв как шепот
Все началось с магнитной стрелки у астронома Иноходцева двести лет назад. Ее северный конец почему-то сильно отклонился в этих местах к западу и вниз. В Петербурге не поверили и забыли об этом случае. Через сто лет то же самое случилось здесь у приват-доцента Смирнова. Тогда в экспедицию отправился профессор Московского университета Лейст. Закончив съемку, он объявил, что под курской землей — двести пятьдесят миллиардов пудов магнитной руды. Но единственная пробуренная здесь скважина до нее не дошла. «Ан, значит, и руды никакой нет!» — объявили тогдашние теоретики. Но через полтора года после революции по прямому указанию В. И. Ленина началась геологоразведка. Буквально под носом у войск Деникина.
И вот спустя время в точке самой сильной аномалии из скважины был поднят столбик руды.
На эту историю накладывается другая.
Два с половиной века назад Петр I издал указ о «горной свободе»: «Соизволяется всем и каждому во всех местах, как на собственных, так и на чужих землях, искать, плавить и чистить всякие металлы, минералы, земли, каменья...» Ибо «...от рудокопных заводов и прилежного устроения оных земля обогатеет и процветет, и пустые и бесплодные места многолюдством населятся».
Екатерина II указ отменила в угоду владельцам поместий, дворянам, чей капитал наращивался трудом земледельца.
Было и другое. Больше века назад курские крестьяне обнаружили в своих краях выход железистых кварцитов (те близко подходили к поверхности, их вскрыла промоина в овраге). Это верно, что российская деревня была темна, но не настолько, как мы иногда думаем: крестьяне распознали железо. Распознали и завалили обнажение навозом. Чтобы помещик не узнал, не пронюхал, не согнал с земли.
Вот какие столетние узлы закручивались тут, на русском черноземе. Хлеб и железо... Кто победит?
Но ведь они не противники... Без хлеба не будет железа, без железа плугов и машин не получишь много хлеба. Так-то оно так, но...
Прогресс — вещь парадоксальная. Рудный девятнадцатый (отчасти двадцатый) век был веком шахт; карьеров тогда было немного. Но затем они обошли шахты на крутых технических виражах. Возможным это стало благодаря современной технике: эффективное бурение, точные взрывы пород, экскаваторы, земснаряды — чего только не увидишь сейчас в песчаных, глиняных, каменных, рудных чашах под небом!
Велики преимущества карьера перед шахтой. В три-семь раз выше производительность, в два-три раз ниже себестоимость. Да и незачем в конце концов человеку быть кротом, над которым грозно висит толща пород.
Половину полезных ископаемых люди берут уже не из-под земли, а из открытых солнцу недр. И будут брать еще больше. Все глубже уходят чаши в твердь планеты. Уже есть рабочие впадины на семьсот метров. Оттуда и взрыв как шепот. На горняцкую вахту встают атом, химия, звук. Идет Время Распахнутых Недр. Дорога открыта...
Всякая ли? Неосмысленный, вслепую пущенный прогресс, он может позади себя и пустыню оставить; давно-давно писали об этом и Маркс и Энгельс.
Ненарушенной земли становится все меньше. В Соединенных Штатах отвалы расползлись на четыреста тысяч гектаров, а к 1980 году карьеры сгрызут у американцев два миллиона. У себя мы скоро будем каждый год отдавать под отвалы до семи тысяч гектаров.
Землю мы отдавали, отдаем, будем отдавать под строительство. Но с обычным строительством все-таки легче: мало ли плохих земель, пусть они в основном и идут под котлованы! Высшей властью страны — Верховным Советом приняты недавно и действуют «Основы земельного законодательства Союза ССР и союзных республик», Указ «Об административной ответственности за нарушение земельного законодательства». Порядок наводится, строгий, справедливый порядок.
С карьерами трудней. Руде не прикажешь лечь там, где хотелось бы! Вот залегла под чернозем — не подвинешь. Можно зато и должно сдвинуть кое-что в нашей психологии.
Я был на гидроотвале Лебединского рудника. Он располагается в логу. Место так и называется — Березовый лог. Правильно, закрывать балки и овраги нужно, их десятки в окрестностях. Но как? Тут взяли и просто засыпали лог вскрышной породой.
На склонах и дне остались сотни тысяч кубометров чернозема. (В самом низу его слой достигал двух метров.) Потерь можно было избежать. Снять надо было сначала чернозем, сохранить его где-то, засыпать лог вскрышной породой, а сверху настелить тот же чернозем. Не было в логу пашни — есть пашня! Карьер создал. Не создал, однако.
В Губкине, можно сказать, на самом борту карьера расположился Научно-исследовательский институт Курской магнитной аномалии — НИИ КМА. Недавно там возникла пока еще маленькая лаборатория рекультивации. Лаборатория продумала и разослала всем-всем «Временные указания по рекультивации территорий, нарушенных предприятиями КМА», а трест «Центроруда» издал неплохие приказы. Уже немало чернозема снимается и хранится.
Алгебра восстановления
Почва — совершенно особое тело нашей планеты, не просто земля. Некоторые биологи доказывают, что почва — живое тело. Может быть, не знаю. Только без почвы ничего не растет. Стоит ободрать ее тонкий слой, и будет пустыня. Когда-то нарастет новая, так и хочется сказать, кожа...
Казалось бы, все элементарно: снял, сложил — и держи, как в копилке, живую основу плодородия.
Но уже тут нас подстерегают тонкости. Оптимальная высота почвенных буртов — десять-двенадцать метров. Места такие бурты занимают много. Да и почва от долгого лежания страдает: первыми теряют активность нижние слои. Потом активность, правда, восстанавливается, но только через несколько лет.
Выходит, самое лучшее — снял при вскрыше верхнюю земельку и тут же уложил ее там, где необходимо. Но так редко получается; чаще без складов не обойтись. Приходится маневрировать тонко, с умом, считая, как и в любом деле, копейку.
И снять почву — не просто пустить экскаватор. Самый ценный слой наверху, там больше гумуса, питательных веществ. Мешать его с нижним — землю портить. Поэтому снимать приходится в два приема: сначала верхний горизонт, потом нижний, и хранить их надо отдельно. Без науки, передовой организации труда, знающих специалистов толку будет немного.
Почвенным слоем, как бы правильно он ни был использован, всего не покроешь. Это понятно. Раньше он прикрывал ровное место, а теперь из-под него вынут и перемещен целый холм — вот «кожи» и не хватает. Тут и начинаются самые сложности. Отвалы, выемки, терриконы зря занимают место, пылят и как бы шепчут на ухо: «Нет в порче земли ничего страшного, не должно тебя это заботить, не должно...» Почва на них образуется недопустимо медленно (если вообще образуется). Так возникает задача: заново создать почву. Из бесплодной земли.
Новая это для нас задача. Аграрный опыт человечества тысячелетиями рос и обогащался только на природой созданных почвах.
Первые попытки озеленения терриконов были у нас в Донбассе в конце сороковых годов. Потом стали «оживлять» золоотвалы теплоэлектростанций и шламовые поля. В 1956—1958 годах был посажен лес на отвалах Суворовских карьеров огнеупорных глин, что в Тульской области, и на угольных разрезах Подмосковного бассейна. На отвалах Лопатинского фосфоритного рудника был разбит сад. Сад плодоносит. Примерно в те же годы началась лесная рекультивация на сланцевых разработках в Эстонии. Лес выращивался и на породных отвалах Воскресенского химического комбината под Москвой, на Брянском фосфоритном заводе. В Грузии восстановлением почв занимался Научно-исследовательский институт почвоведения, агрохимии и мелиорации на Чиатурском месторождении марганца. В Никополе, тоже на марганцевых отвалах, ведет исследования Днепропетровский сельхозинститут; он развивает их также на железорудных карьерах Крыма и угольных разрезах Украины.
Недавно началась вся эта деятельность, недостаточен пока и ее масштаб. Да ведь и то сказать: открытая горная разработка, карьер, — это, по существу, локальное катастрофическое изменение. Сила его воздействия по масштабу близка силам стихийного порядка. Происходит полная ломка среды обитания растений и животных — почвы, грунтовых вод, местного климата. Былое единство связей разорвано. Что происходит потом?
Отвалы из лёссовидных суглинков обычно «самозасаживаются». Ничего этого почти не происходит на отвалах из песка, мела или сланцев. Есть и такие виды отвалов, которые вообще губительны для жизни: если на поверхность вынесены породы, имеющие сильнокислую реакцию, то растения на них жить не будут. Такие голые, лунные, отвалы есть в Подмосковном бассейне да и в других местах.
Вот с каким разнообразием приходится иметь дело: что ни порода, что ни география места, то свои особенности.
Главное все-таки сделано. Доказано: нарушенную землю можно восстановить. Не всюду еще ясно как, но можно. Из голого, пылящего, безобразного удается создавать свои Лебеди, где и зелень, и тихие озера — хоть лебедей пускай. В этом есть своя поэзия, не правда ли?
Новость. Исследованиями, проводимыми по инициативе лаборатории рекультивации, о которой я уже писал, установлено, что травы лучше всего растут на смеси пород, лежащих в надрудной толще КМА. При умелой укладке пород вскрыши в отвалы, оказывается, можно в иных случаях создать почвы плодороднее тех, что были до разработки карьера (исключая черноземные участки, конечно).
Приятная новость, замечательная новость! Но ведь это что значит: хочешь иметь луга, леса, поля взамен уничтоженных — снимай породы с разбором, заботься о них, чуть не аптекарски соблюдай пропорции, укладывай, да планируй, да сажай, да... стоит ли результат хлопот?
Можно и подсчитать. В районе КМА гектар пахотной земли за год приносит до тысячи рублей прибыли. Самое дорогое восстановление гектара нарушенной земли обходится в 8,5 тысячи рублей. В ряде случаев цена снижается до двух тысяч. Итого, средний срок окупаемости трат на восстановление земли — шесть лет и меньше. Меньше, конечно, меньше! Ведь в этом расчете не учтены косвенные убытки, которые причиняет нарушенная земля, — санитарно-гигиенические, эстетические, моральные.
Рекультивация и их устраняет.
А в перспективе есть кое-что и получше.
Казалось бы, карьер без отвалов — это вызов здравому смыслу. Не совсем так, однако. Если рядом или неподалеку есть старый, выработанный карьер, то ведь его можно просто засыпать отвалами молодого соседа и убить сразу двух зайцев: закрыть давнишнюю рану и не занимать землю под новые отвалы. Тогда надо будет думать лишь о ране свежей, новейшей. Избыть ее можно, устроив, например, водоем.
Но две искусственные, разного возраста чаши по соседству — это, в общем, редкость. Не редкость зато другое.
Что они, собственно, такое — отвалы?
Руды и кварциты КМА прикрыты толщей мешающих добыче осадочных пород. Их мощность порой больше ста метров. Но ведь они не что иное, как различные суглинки, супеси, глины, пески, мела и прочее и прочее. Да это же сырье для керамической, гипсовой, стекольной, известковой, невесть еще какой промышленности! Попутные минеральные богатства. Железо железом, но из здешних отходов уже делают или собираются делать краски, цемент, технический мел.
Минерального добра тут походя поднимают из недр так много, что два-три цементных завода, к примеру, не смогли бы его сколько-нибудь заметно убавить. Ну хорошо, а нужны ли, выгодны ли в этом районе десять таких заводов? Надо считать. На то мы и хозяева. Комплексное, безотходное использование минеральных богатств в недалеком будущем может стать вторым и, кто его знает, может быть, главным путем решения проблемы сохранения земли.
Третья забота
Три заботы стоят перед человеком, когда он вмешивается в дела природы: найти богатство, взять богатство, сохранить богатство. Вот так мы и живем — как бы в трех измерениях. Мы неплохо научились находить богатства земли. Мы, в общем, умеем ими пользоваться. Но, расходуя, возобновлять их — этим умением мы еще как следует не овладели.
Потому что заботы такой раньше особенно не было. Потребности малы, возможности невелики — богатства земли казались беспредельными.
Сейчас не то. Быстро надвинулась необходимость считать, сколько еще в земле нефти, сколько на ней пресной воды, сколько над ней кислорода воздуха и сколько ее самой на поверхности. Времени для раскачки не осталось.
В Северо-Чешском угольном бассейне в 1975—1980 годах площадь рекультивируемых и используемых земель вдвое превысит территорию, которая будет нарушена за эти же годы горными работами. Прирост, который перекрывает трату! В этом суть: не только восстанавливать равновесие, но и увеличивать земельные ресурсы. Возрождение природного ландшафта должно стать вторым смыслом технологического процесса добычи, — без этого нам уже не обойтись. Благо не в противостоянии техники природе, а в установлении гармонической связи между ними.
На отвалах рудников КМА я видел молодые посадки и молодую траву. Первые всходы нового... Они не возникли бы здесь, если бы мы не думали о завтрашнем дне, о пользе и убытках так, как должны думать. Не наш это принцип — извлекать прибыль из чего угодно, как угодно, а там хоть трава не расти.
Сталь минус хлеб. Так было. Сталь плюс хлеб — вот уравнение, которое мы решаем, которое неизбежно надо решить.
