115 лет назад, 3 декабря 1898 года, родился Михаил Кошкин - главный конструктор «Т-34». Лучший средний танк Второй мировой знают все, а вот на родине его создателя, увы, разруха и запустение.

Сожгли родную хату

153-й километр Ярославского шоссе, на высоком пьедестале - «Т-34-85». Тут же дорожный указатель: «Брынчаги, родина Кошкина М.И., конструктора танка «Т-34». Налево, и - удивительное совпадение - именно 34 километра. У поворота ветхие домики, окруженные поленницами. А вот местная жительница - замечаю согбенную фигурку в ватнике и сером платке.

Баба Татьяна помнит, как тут появилась «тридцатьчетверка». «Было это при Ельцине. Танк везли в Брынчаги, но бросили здесь, на повороте. То ли машина у них сломалась, а может, лень стало дальше тащить. Повалялся он тут несколько лет, потом все-таки памятником его сделали. Но только после того, как ветераны начали писать в Москву», - поведала старушка. И уточнила, что на родину Михаила Кошкина можно не ехать - «ничего там нет».

В сторону деревни Брынчаги от асфальтированной дороги районного значения идет отличная грунтовка на капитальной насыпи, явно построенная по советской программе «Дороги Нечерноземья». Скромный бюст конструктора, установленный в 1998 году, расположен прямо на въезде в населенный пункт. Никакого дома-музея здесь, действительно, нет.

Место, где находилась изба Кошкиных, мне показали. Запорошенный снегом пустырь. Ничей - «пока никто не прихватизировал». На московские номера машины смотрели с опаской. А узнав, что я из газеты, тут же посоветовали: «Езжай-ка ты отсюда...»

Причина столь негативного отношения местных жителей к СМИ стала понятна на обратном пути. Подвозил человека от деревни Рахманово до Лыченцов, он все и объяснил. «Дом Кошкина еще в начале 80-х стоял, в нем музей хотели сделать. Как раз и дорогу туда провели. СССР развалили, а потом, в 90-е, и избу на дрова растащили. Но это у нас - запретная тема. Год назад в Брынчаги телевидение приезжало, снимало сюжет про Кошкина. Народ и разговорился. Что деревня умирает, начальству дела нет и на память конструктора им наплевать. Вот наши районные власти и разозлились», - вещал мужичок. Однако быстро замолчал и всю оставшуюся дорогу не произнес ни слова. Видимо, понял - ляпнул лишнее.

Сюжет о Брынчагах нашелся в интернете, год назад он действительно пошел в эфир. Очень острый репортаж, честный. Неудивительно, что кому-то настучали по шапке, дабы не трепались. Глава Переславского района Владимир Денисюк с корреспондентом «Культуры» тему памяти Михаила Кошкина обсуждать отказался, отправив к своему заместителю по социальной политике Вере Марковой. Вера Вячеславовна, к сожалению, оказалась неуловимой. В общем, о герое здесь принято вспоминать только в его родной деревне.

Наступала тонкая броня

Именно о герое. Конструктор Кошкин не воевал в Великую Отечественную, но подвиг совершил. А для того, чтобы это осознать, нужно иметь представление о ситуации в советской танковой промышленности 30-х.

Основу парка составляли легкие машины. Лицензионный английский Vickers Mk E после коренной модернизации стал называться «Т-26», американский прототип инженера Кристи довели до серийных «БТ». Полностью отечественный трехбашенный «Т-28» не вписывался в теории Тухачевского и его единомышленников. А они требовали уже не тысячи, а десятки тысяч легких быстроходных машин с противопулевым бронированием, совершенно игнорируя появление противотанковой артиллерии. И заводы их исправно клепали.

Впрочем, не особо и исправно. Читая документы той поры, поражаешься, какой «порядок» творился в цехах и КБ. Это был коктейль из некомпетентности, откровенного разгильдяйства, вредительства и... рвачества. Заводы за каждую единицу продукции получали деньги. А это - премии руководству, машины, квартиры и прочие блага жизни. Не стоит идеализировать сталинскую эпоху, воровали и тогда. «Планом «Спецмаштреста» было задано ХПЗ выпустить в течение I полугодия 1936 года 510 танков. За истекшее полугодие изготовлено и испытано только 425 танков. Автобронетанковым управлением РККА из указанного количества признано годными и принято всего 271 танк... Основной причиной срыва программы танкостроения является недоброкачественность целого ряда решающих узлов танка «БТ-7», - это краткая выдержка из документа, где обозначена ситуация на Харьковском паровозостроительном заводе (ХПЗ). Стоит ли удивляться, что к концу десятилетия кто-то переквалифицировался в лесоруба, а кого-то и к стенке поставили.

Не обошлось и без шпионажа. «В 1938 году арестовали директора ХПЗ Ивана Бондаренко. Он сразу признался, что еще в 18-м был завербован немцами и регулярно передавал им секретную информацию о состоянии дел в советском танкостроении. Это подтверждается и мемуарами немецкого генерала Гудериана. До 1938 года он знал, сколько машин в день выпускает СССР. После у него таких данных уже не было. И информации о работах по «Т-34» тоже, появление этого танка стало для немцев неожиданностью. Кстати, Бондаренко, которого приговорили к высшей мере наказания, не расстреляли, как об этом часто пишут, он умер в тюрьме в 1941 году», - объяснил заместитель директора по научной работе Музейно-мемориального комплекса «История танка «Т-34», автор многочисленных книг по бронетехнике, полковник запаса Игорь Желтов.

В ходе расследования чекисты выяснили, что войну СССР, в общем-то, встречать не с чем. К тому времени подполковник Шарль де Голль уже опубликовал революционную работу «Профессиональная армия», в которой впервые появилась идея применения крупных механизированных соединений. Его немецкий коллега Хайнц Гудериан воодушевился теорией француза и начал ее всячески развивать. Сперва Panzerwaffe тренировались с фанерными танками, потом - с настоящими. Строились машины с противоснарядным бронированием, рос калибр орудий в башнях. На таком фоне «26-е» и «бэтэшки» с их защитой в 10-15 мм имели мало шансов. А ресурс модернизации этих аппаратов был уже исчерпан.

Из того, что было

Война не за горами - это понимали все. Соответственно, на разработку нового танка с нуля не оставалось ни времени, ни сил, ни средств. Нужно было по-максимуму использовать уже производящиеся узлы и агрегаты. Гениальность Михаила Кошкина как раз в том, что в тяжелейших условиях он сумел скомпоновать «из того, что было» отличную машину. А это - не только талант инженера, но и способности неординарного организатора.

Подвеска по принципу Кристи, траки с гребневым зацеплением, катки с резиновыми бандажами от «БТ-7М», уже испытанный на нем же дизель «В-2». Бронирование с рациональными углами наклона пытались применить и ранее (опытный танк «БТ-«черепаха»), но нарастить толщину стальных листов было уже нельзя - танк бы не поехал. Кошкин решил проблему.

«Т-34» образца 1940 года вышли красивыми и... совершенно «сырыми». «По сути, сначала получилось некое завершение серии «БТ», со всеми вытекающими огрехами. Отсюда и проблемы с эргономикой, приборами наблюдения, трансмиссией, двигателем. В стране не хватало квалифицированных кадров, переосмысление мирового опыта танкостроения и создание новых отечественных образцов шло очень тяжело», - считает историк бронетанковой техники Максим Коломиец.

По итогам знаменитого пробега Харьков-Москва-Харьков в 1940-м список необходимых доработок превышал 400 позиций. Сварная башня типа «пирожок» была тесной и сложной в изготовлении, орудие требовало замены на более мощное, а дизели имели чудовищно малый моторесурс. Михаил Ильич это знал, далеко не все ему было подвластно (например, вооружение и двигателестроение - другая епархия), но делал, что мог.

Задел на будущее

«Т-34» - отличная заготовка для танка», - примерно так немецкие танкисты характеризовали советские машины первых серий в начале войны. И активно их использовали, предварительно модернизировав. Тем же занимались и на советских заводах. Каждая новая версия «тридцатьчетверки» становилась более совершенной. Михаил Кошкин оставил своей команде огромный задел на будущее. Именно он определил те направления, куда стоит двигаться.

Во-первых, технологичность. Если первые «Т-34» обходились в 430 тысяч рублей, то к 1942 году их цена упала до 166 тысяч, а к 45-му - до 130 тысяч. Учитывая то, что в конце войны выпускалась, по сути, уже совершенно другая машина, это поразительный результат.

Во-вторых, повышение эффективности работы экипажа. Улучшили многое - и кардинально. Башня типа «гайка» стала значительно просторнее, вскоре в ней появилась командирская «панорама» и мощная система вентиляции. КПП сделали пятиступенчатой.

Считается, что коренную модернизацию танка - проект «Т-34М», - Михаил Ильич начал незадолго до своей смерти. Но это не так. «Весной 40-го, когда стали работать над «эмкой», Кошкин был уже в больнице. По дороге из Москвы в Харьков танк упал в реку, конструктор попал в ледяную воду и тем основательно подорвал здоровье. Он и до того момента работал на износ, а простуда его окончательно подкосила», - говорит Игорь Желтов.

К июню 1941 года «Т-34М» был готов на 60 процентов. При тех же формах корпуса сильно выросло бронирование, появилась просторная башня и главное - принципиально другая подвеска - торсионная. Она не только обеспечивала комфортную езду, но и высвобождала массу пространства внутри. За счет этого увеличивался запас горючего и боекомплект.

Но на вооружение «Т-34М» не приняли - началась война. Спору нет, отличный аппарат, но ставить его на конвейер без остановки заводов на переоборудование было невозможно. С «эмки» взяли наиболее удачные узлы и начали устанавливать их на серийные танки. Судьба проекта «Т-43» оказалась аналогичной. Его даже приняли на вооружение, а несколько таких машин и повоевать успели. Но промышленность не тянула новый танк. От него позаимствовали башню с погоном увеличенного диаметра и мощной пушкой, все это приспособили на обычную «тридцатьчетверку». Так появился танк Победы - «Т-34-85».

Именно он стоит на Ярославском шоссе, указывая проезжающим то место, где должен быть музей. Великий советский конструктор заслужил, чтобы о нем помнили.

Кошкин Михаил Ильич прожил на свете 41 год, и значительную часть этих лет проработал кондитером. Он был хорошим семьянином и перспективным партийным работником. Однако истинно великим делом его жизни стал танк. Дело это стоило конструктору жизни. Имя его никогда не было широко известно, но детище знали и знают все.

Нет в , более знаменитого, чем Т-34. Им одинаково восхищались по обе стороны фронта. И каждый лестный отзыв о танке поневоле превращался в похвалу его создателю. Мало найдется инженеров, которых бы вспоминали так часто благодаря единственной разработке.

Кондитер из-под Ярославля

Долгое время биография будущего конструктора не давала оснований видеть в нем технического гения. Михаил Ильич Кошкин родился в 1898 году в деревне Брынчаги (Ярославская губерния) в семье малоземельного крестьянина. Главным источником доходов семьи были промыслы, но они стали и причиной несчастья. Михаилу было всего 7 лет, когда отец умер, надорвавшись на заготовке леса.

Сыну пришлось помогать матери, оставшейся вдовой с тремя маленькими детьми. Работа нашлась в столице на кондитерской фабрике (ныне «Красный октябрь»), куда он поступил в 14 лет. Вначале он ходил в учениках, но вскоре стал оператором в карамельном цеху.

«Кондитерская» биография продолжилась и после службы в армии и участия в гражданской войне.

В 1921-24 гг. будущий создатель Т-34 учился в Коммунистическом университете в Москве (как подающий надежды молодой партийный руководитель), а затем был отправлен в Вятку, где до 1929 года руководил кондитерской фабрикой.

Сохранившиеся документы свидетельствуют, что Кошкин был хорошим руководителем, подчиненные уважали его и отмечали его заслуги в поднятии показателей производства.

Кошкин и потребность страны в танках

Военная биография Михаила Ильича Кошкина достаточно короткая. Он был призван в армию перед самой Февральской революцией, служил при Керенском, затем вступил в Красную армию. Красноармеец Кошкин участвовал в боях под Архангельском и Царицыным, в разгроме Врангеля. Был ранен, переболел тифом, из-за чего и демобилизовался. Во время службы он стал большевиком и познакомился с военным железнодорожным делом.

Но вот обстоятельства появления у Кошкина интереса к танкам не вполне ясны. Вероятно, он заинтересовался ими под Архангельском – там танки были у интервентов-англичан.

Важнейшая цель индустриализации

В 1929 году в СССР объявили курс на индустриализацию. Одной из его главных задач было обеспечение обороноспособности страны, чего нельзя было сделать без развития тяжелой промышленности.

Собственного производства танков СССР на то время фактически не имел. Пропаганда заработала, объявив создание бронетанковых войск делом чести всех сознательных советских граждан. Но это не означало, что реализовать замысел было легко.

Требовалось не только создать с нуля производственные мощности, но и подготовить кадры.

Некоторые источники утверждают, что 30-летний Михаил Ильич Кошкин (семейный человек, успешный руководитель) сам попросил своего приятеля, видного партийного руководителя С.М.Кирова отправить его учиться на инженера. Для поступления на выбранную специальность в то время не всегда хватало знаний и желания, нужно было, чтобы направление считалось «политически правильным».

По другой версии, он стал студентом «по мобилизации», попав в число партийных «пятитысячников», направленных для целевого обучения. Ясно одно: в 1929 году Кошкин начал учиться сначала в ленинградском технологическом, а затем в политехническом институте. Изучая устройство автомобилей и тракторов.

Харьковский конструктор танков

Танк и трактор в СССР – понятия родственные. Дипломная работа «автомобилиста» Кошкина посвящалась коробке передач для среднего танка. По окончании учебы его приглашал на работу завод им. Молотова (ныне известен как ГАЗ), где он проходил практику.


Но выпускник настоял на своем определении в танковое КБ. Нарком тяжелой промышленности С.К.Орджоникидзе прислушался к мнению своего друга Кошкина, а не руководства завода. С Орджоникидзе (как и с Кировым) будущий конструктор познакомился и подружился во время учебы в коммунистическом университете.

Орджоникидзе в 1936 году и командировал его в Харьков. Там в танковом отделе при ХПЗ (харьковский паровозостроительный завод) возникли проблемы с модернизацией БТ-7, массового серийного танка. Кошкин, уже имеющий опыт работы в бюро в Ленинграде (он участвовал в создании Т-29 и Т-46-1), согласился возглавить отдел, по сути свой – танковое конструкторское бюро.

Человеческие качества имеют значение

Стоит отметить, что Михаил Ильич Кошкин дело всегда ставил на первое место, как это было принято в его время. Но это не значит, что он был лишь инженер, и ничего более.


В Вятке Михаил Ильич женился на В.Н.Катаевой. У них родились три дочери: Елизавета, Тамара, Татьяна. Супруга не обрадовалась необходимости переезжать из Ленинграда в Харьков, но не спорила. Семья смирялась с постоянной занятостью своего мужа и его частыми отлучками.

Сослуживцы тоже отдавали должное человеческим качествам Кошкина. Его характеризовали как человека, умеющего легко сходиться с людьми, отличного организатора. Сотрудники могли спорить с ним, и он всегда готов был изменить свое мнение под влиянием аргументов.


Из-за сложной обстановки в стране, когда развивалась карьера Кошкина, его, гораздо позже, уже в годы перестройки, обвиняли в интриганстве и чуть ли не в плагиате. Но вряд ли «критики» сами смогли бы во имя высшей цели спорить с маршалами, нарушать их прямые приказы и на себе тащить танки из болота. А Кошкин – мог.

Сложная биография «тридцатьчетверки»

В танковый отдел при КБ Харьковского паровозного завода Кошкин прибыл в начале 1937 года. В этой организации он проработал до смерти (сначала – руководитель отдела, затем – главный конструктор). Харьков стал колыбелью «тридцатьчетверки». Но биография у танка оказалась непростой.


1937-й год в советской истории знаменит печально началом репресий. Задел он и коллег Кошкина. Его предшественник А.Фирсов был арестован, едва успев передать дела. Поводом стали постоянные неполадки в работе БТ-7. Репрессировали и одного из лучших конструкторов бюро, А.Дика. Недоброжелатели из-за этого обвиняют Кошкина в том, что он присвоил их идеи, а его личный вклад в создание Т-34 незначителен.

Но период вообще был сложным для отечественного танкостроения. Идею формирования бронетанковых войск активно «пробивали» в свое время такие «враги народа», как Уборевич и Якир. Да и друг Кошкина С.К.Орджоникидзе «попал под раздачу» репрессивной системы. Поэтому удивляться арестам конструкторов не стоит.

А Кошкин, конечно, не один работал над танком и использовал некоторые наработки предшественников. Но именно он сумел «протолкнуть» их общее детище в производство, пожертвовав ради этого жизнью.

«Быстроходные самовары» и «калоши»

За год работы Кошкин сумел устранить некоторые недостатки танка БТ-7, но далее перед конструкторским бюро была поставлена новая задача – создать колесно-гусеничный средний танк, достаточно защищенный от вражеского огня, но при этом подвижный и быстрый.


И в этом вопросе Кошкин решительно не сошелся во мнении с руководством армии. Он видел эту машину гусеничной. Тогда советская конструкторская хитрость подсказала Кошкину выход – он начал разрабатывать сразу два проекта. А-20 представлял собой колесно-гусеничный, а А-32 – гусеничный танк. По весу и бронированию они были сравнимы.

С этого момента история создания Т-34 превратилась в приключенческий роман. Перед докладом создателя танков на Высшем военном совете заместитель наркома маршал Кулик прямо запретил Кошкину рассказывать о гусеничном проекте. Но оказалось, что сдвинуть с места танк легче, чем заупрямившегося Кошкина.

Конструктор Т-34 не стал говорить маршалу, что колесные машины потенциальный противник (немцы) непочтительно именует «быстроходными самоварами». Он просто нелегально протащил на доклад модель гусеничного танка, и выступление начал именно с его характеристики.

Кулик обозвал гусеницы «калошами» и настаивал на внедрении колесного танка. Большинство военных поддержали его. Но на стороне Кошкина внезапно выступила величайшая сила страны. И.В.Сталин лично велел конструктору изготавливать в Харькове опытные образцы обоих машин.

Вскоре (в 1939 году) на испытаниях они показали примерно одинаковые результаты, но А-34 демонстрировали лучшую проходимость. Испытания в условиях войны с финнами подтвердили: в бою «калоши» надежнее. В серию поступили обе машины, причем А-32 получил код Т-34.

Своим ходом в историю

Для окончательного ввода Т-34 в серию оставалась самая малость – пройти смотр в Москве, назначенный на 17 марта 1940 года. Танк был усовершенствован и доработан (в частности, увеличена до 45 мм броня). Но для допуска машины на смотр было необходимо, чтобы у нее имелся определенный техническими условиями пробег.


 Кошкин справа

Первые попытки набрать его оказались неудачными – у одного из опытных танков сломался двигатель. Времени на обкатку не хватало. Решение нашел сам Кошкин: Т-34 наберут пробег, добираясь на смотр своим ходом.

Километраж Харьков – Москва для этой цели подходил. Но были другие сложности. Необходимо было не только успеть к сроку, но и соблюдать строгую конспирацию. Недоброжелатели пророчили бесславную гибель в снегах.

Танки бездорожья не боятся. Вне основных шоссе, избегая излишнего внимания, гнал Кошкин караван из 2 танков, передвижной мастерской и тягача-бытовки. Сам конструктор сидел за рычагами, сменяя механиков-водителей.

Было холодно, а Кошкин был сильно простужен. В пути часто случались мелкие поломки, но танки двигались дальше. Финальное испытание получилось на славу – танки шли по оврагам и перелескам, болотам и ручейкам Харьковщины, Белгородщины, Тульщины.

Они успели вовремя, набрав километраж и оставшись полностью на ходу. 17 марта 1940 года 2 «тридцатьчетверки» впервые исполнили на Красной площади нечто похожее на современный «танковый вальс». Сталин жал экипажу руки и называл танки «ласточками». Их судьба была решена.

Тяжелый путь домой

Высшее руководство страны благодарило конструктора и советовало срочно лечиться – страшный кашель не мог не привлечь внимания. Диагностировали воспаление легких.

Михаил Кошкин справа

Вместо больницы Кошкин опять уселся в танк и отправился по обратному маршруту.

В районе Орла один из танков по случайности попал в озеро. По грудь в воде, простуженный конструктор помогал ее вытаскивать, от чего пневмония усилилась.

Харьковские врачи позвали на помощь московских специалистов. Конструктору вырезали одно легкое. Но ничего не помогло – он умер на 42-м году жизни. О причине смерти не особо распространялись, написали – тромбоз.

Но весь завод нес цветы своему «Мише», умершему на посту. Его могила была на Первом кладбище Харькова. Она не сохранилась – уничтожена не то бомбами, не то гитлеровцами целенаправленно.

Легенда танкового строя

Т-34 не отличался какими-то уникальными техническими характеристиками. Танк был прост в изготовлении, обслуживании и ремонте. Главным в нем было удачно скомпонованное простое и надежное оборудование. Вот его некоторые характеристики.

  • Размеры корпуса: ширина – 3 м, длина – 5,92 м, высота – 2,405 м.
  • Общая масса – 25,6 т (позднее допускалось ее увеличение до 27,3 т).
  • Броня: 45 мм (лоб, низ бортов, башня); 40 мм (верхняя часть бортов, маска орудия); на днище и крыше корпуса и башни толщина брони составляла 15-20 мм. Главной особенностью были углы наклона броневых листов относительно вертикали (40-60 градусов) на бортах, лбу и корме, что способствовало рикошету снарядов.
  • Вооружение: пушка 76 мм (вначале Л-11, затем Ф-34, в 1940-41 гг. танки с обоими видами орудий выпускались одновременно), 2 пулемета ДТ калибр 7,62; мог устанавливаться и зенитный пулемет.
  • Дальность стрельбы – до 6 км.
  • Боезапас, снарядов – до 100 (с пушкой Ф-34).
  • Скорость максимальная: по шоссе – 54 км/ч; по бездорожью –36 км/ч.
  • Запас хода – 380 км (по шоссе).
  • Двигатель – дизельный В-2 мощность 500 л.с. Во время войны на танки нередко устанавливали бензиновые авиационные двигатели М-17. Выбор двигателя оказался особенной удачей конструктора.
  • Экипаж – 4 человека.

Танк мог преодолевать подъем в 36 градусов и брод глубиной более метра. Он оказывал незначительное давление на грунт (0,62 кг/кв. см), что обеспечивало высокую проходимость. Не то чтобы он был неуязвим – немецкие орудия часто пробивали его броню и легко сбивали гусеницы. Но попасть в него из-за скорости, маневренности и «приземленного» силуэта было непросто, а ремонтировался танк легко.


 Стоит справа (в темном комбинезоне) на испытательном полигоне в 1938 году

Еще до войны начались работы по усовершенствованию танка (пример – смена орудия), немало модификаций появилось в военные годы. В деле принимали участие и сотрудники бюро Кошкина.

Танк Т-34 был рассчитан на производство в СССР, и более нигде.

Уральские танкостроители рассказывали, что немцы неоднократно пытались скопировать «тридцатьчетверки», но результат их трудов неизменно весил на несколько тонн больше и терял разом все преимущества.

Причина – в автоматизированной сварке.

Она давала более толстые швы на броневых листах. А харьковские, челябинские и нижнетагильские мастера варили швы вручную…

Весь мир единогласно признал Т-34 лучшим танком Второй мировой. Гитлеровские конструкторы обреченно заявляли, что слабых мест у него нет. Его конструктор даже был почтен повышенным вниманием лично фюрера.


 Довоенные танки производства завода № 183. Слева направо: А-8 (БТ-7М), А-20, Т-34 обр 1940 г. с пушкой Л-11, Т-34 обр. 1941 г. с пушкой Ф-34.

Наслушавшись историй о страхе своих солдат перед Т-34, Гитлер объявил его создателя своим личным врагом (такая себе посмертная награда получилась). Возможно, по этой причине могила Михаила Кошкина в Харькове была уничтожена захватчиками (хотя это могло произойти и случайно).

Мы не ждали посмертной славы

Но вряд ли Михаила Кошкина волновала собственная посмертная репутация. Биография танка явно значила для него больше – иначе он никогда бы не жил так, как жил.


При жизни за свои работы в КБ в Ленинграде он был награжден орденом Красной Звезды. Посмертно, в 1942 году, ему была присуждена Сталинская премия. В 1990 году конструктор стал Героем Социалистического Труда. О Кошкине и его легендарном «пробеге на Москву» сняли фильм «Главный конструктор».

У него нет могилы. Но по количеству памятников себе этот человек смело может спорить с Мао Цзэдуном. Ибо в Харькове и Уфе, Берлине и Брянске, Киеве и Донецке, Луганске и Кенигсберге, и множестве иных городов и сел замерли на постаментах «тридцатьчетверки» – страшнейший ночной кошмар любого нациста.

Советский бард Михаил Анчаров в пронзительной балладе назвал их «любовью, застывшей на века». И лучшего памятника конструктору не надо…

Видео

Михаил Ильич Кошкин родился 3 декабря (21 ноября по старому стилю) 1898 года в деревне Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии (ныне Переславский район Ярославской области). Семья рабочего Кошкина была многодетной и бедной. В 1905 году отец, тяжело трудясь на лесоразработках, надорвался и умер. Мать вынуждена была батрачить. Михаил с братом Сергеем учились в церковно-приходской школе, в свободное время пасли свиней, чтобы хоть немного заработать на жизнь.


Дочь М. Кошкина Елизавета Михайловна через много лет рассказывала: «Миша, как старший, чтобы помочь матери, ушел на заработки в Москву, пешком с торбой сухарей за плечами и лаптями наперевес, как тот Ломоносов. Он направлялся к какому-то родственнику матери, она дала ему записку с адресом. Но буквально в первый день, не дойдя до места, он наткнулся на драку, несколько сильных мальчишек избивали одного слабого. Он вмешался, выручил того, кто слабее, но в драке потерял записку. Он остался один без денег и знакомых, но тут его подобрал рабочий Московской кондитерской фабрики. Этот мастер и его жена выходили моего отца и устроили на фабрику». На фабрике подросток проявил усердие и склонность к обучению, быстро прошел путь от подсобника до мастера цеха.

В 1917 году, уже в период руководства страной Временного правительства, незадолго до октябрьских событий, Кошкин был призван на службу в армию. После Октябрьской революции вступил в ряды 58-го пехотного полка Красной армии и был отправлен на Западный фронт, получил ранение, лечился в Москве, где и был демобилизован.

15 апреля 1918 года Михаил добровольно поступил в Московский железнодорожный отряд Красной армии, в составе которого воевал под Царицыном. В следующем году был переведен в 3-й железнодорожный батальон на должность заместителя командира военного подразделения по политическому руководству, участвовал во взятии Архангельска, в боях против английских интервентов.

После окончания Гражданской войны политрук Кошкин был направлен в Коммунистический университет имени Свердлова, где проучился с 1921 по 1924 годы. В годы учебы Кошкин сблизился с известным военачальником РККА Михаилом Тухачевским, известно также о его контактах с советскими государственными деятелями Кировым и Орджоникидзе.

После окончания Коммунистического университета Кошкин был направлен в Вятку (ныне Киров) на кондитерскую фабрику, где вскоре вышел в директора, сделав фабрику одним из самых прибыльных и процветающих предприятий в городе. Сохранился фрагмент протокола заседания комитета фабрики, где рассматривается просьба коллектива задержать М. Кошкина на должности директора, дабы он подготовил достойного преемника.

В Вятке Кошкин повстречался со своей будущей женой. Дочь Елизавета о том периоде рассказывала: «Я родилась в Вятке, в келье Трифонового монастыря, где мы и жили. Там же отец организовал курсы ликбеза, учился сам и учил других. Он окончил всего лишь два класса церковно-приходской школы и всю жизнь писал с ошибками, но был при этом человеком знания. Кстати, на эти же курсы он отправил мою няньку, а потом способствовал ее поступлению в медицинский институт. Он всегда заботился о людях. Еще один яркий пример: будучи начальником фабрики в день выдачи зарплаты он собирал у себя в кабинете жен своих сотрудников с детьми. Детей угощал конфетами, а зарплату выдавал на руки женам, чтобы вятские мужики не пропили все деньги».
Во второй половине 20-х годов Кошкин преуспел и как партийный функционер, пройдя путь от заведующего агитационно-пропагандистским отделом райкома до губернского комитета партии. В 1929 году Кошкина по требованию Кирова в счет «партийной тысячи» направили учиться в Ленинградский политехнический институт на кафедру «Автомобили и тракторы».

Эта кафедра выпустила много квалифицированных специалистов для будущего танкостроения: помимо М. И. Кошкина, конструктора Т-34, были выпущены С. П. Изотов, конструктор газотурбинного двигателя танка Т-80, а также Н. Ф. Шашмурин, создатель танков ИС-2, ИС-7, Пт-76, БТР-50 п.

Практика М. Кошкина проходила на известном Горьковском автозаводе, а во время преддипломной подготовки Кошкина направили в конструкторский отдел Ленинградского завода № 185, где впервые доверили заниматься проектировкой экспериментальных танковых образцов. В документальной повести «Сотворение брони» Я. Резник писал: «Не раз, указывая на Кошкина, Сергей Миронович (Киров - автор) советовал: нагружайте его хорошенько, не бойтесь поручать сложную работу. Удивительно башковитый и цельный мужик. Этому по плечу большие дела, этот себя покажет». На этом заводе Кошкин остался и после окончания института в 1934 году, заняв должность заместителя начальника конструкторского бюро. Под его началом были созданы танки Т-46-5 и Т-29.
В 1936 году Михаил Кошкин был назначен начальником конструкторского бюро завода № 183 в Харькове. В момент прибытия нового начальника КБ на заводе в производстве уже были танки БТ-5 и БТ-7 и имелись собственные разработки танков Т-12 и Т-24. Кошкин влился в коллектив, быстро заслужив уважение сотрудников своим трудолюбием и принципиальностью. За год работы М. Кошкин вместе с помощниками Н. Кучеренко и А. Морозовым осуществили модернизацию танка БТ-7, установив на нем двигатель В-2, тем самым был создан первый в мире танк с дизельным двигателем.

В сентябре 1937 года Автобронетанковое управление РККА поставило задачу разработать новый маневренный колесно-гусеничный танк. В кратчайшие сроки под руководством Кошкина КБ разработало новый танк А-20. В процессе долгих конструкторских дискуссий от колесного хода, который плохо проявил себя в бою, полностью отказались, сделав боевую машину чисто гусеничной. Так появился новый танк, получивший индекс А-32.

На рассмотрение И. Сталину тогда было представлено два проекта. Глава государства незамедлительно велел изготовить оба и сравнить их по результатам испытаний. В 1939 году экспериментальные образцы танков А-20 и А-32 были готовы для испытаний.
«Когда он работал над своей “тридцатьчетверкой”, то дневал и ночевал на заводе - все его силы, мысли, время были поглощены новым танком, - писала Е. Кошкина. - Мы, дочери, редко видели его дома. Просыпаемся - папы уже нет, засыпаем - он еще не пришел. А когда выдавался свободный вечерок и отец принимался лепить пельмени, он непременно брал меня в помощницы. А маме, пытавшейся нам помочь, говорил: «Не надо, Верочка, мы уж с Лизой сами как-нибудь. Все будет в полном порядке». Исключительно нетребовательный в быту, в отношении к собственным нуждам, он был напорист, принципиален и требователен в работе. Не терпел разгильдяйства, халатности. Это был человек одержимый. Он ничего не делал вполсердца, вполсилы».

В середине – конце лета 1939 года в Харькове проходили испытания новые образцы танков. Был принято заключение комиссии, что «по прочности и надёжности опытные танки А-20 и А-32 выше всех выпускаемых ранее...» Но предпочтения ни одному из танков отдано не было, хотя и было замечено что они «выполнены хорошо и пригодны для эксплуатации в войсках».

Вопрос о типе ходовой части оставался открытым. Именно М. И. Кошкину пришлось убеждать руководство армии и страны, что танк на гусеничном ходу обладает дополнительными резервами для увеличения толщины брони, повышения боевой массы не в ущерб скорости и маневренности. В то же время у колесно-гусеничного танка такого запаса нет, а на снегу или пашне он без гусениц сразу же застрянет. А ведь у Кошкина хватало серьезных и влиятельных оппонентов из числа сторонников комбинированной ходовой части.

Чтобы окончательно доказать правоту Кошкина, зимой 1939-1940 годов на заводе построили два опытных танка А-34, у которых гусеничный ход с пятью опорными катками позволил увеличить по сравнению с А-20 и А-32 боевую массу примерно на 10 тонн, и поднять толщину брони с 20 до 40-45 мм. Это были первые прототипы будущего Т-34.

Еще одной заслугой М.И. Кошкина стал безошибочный выбор типа двигателя. Харьковские конструкторы К.Ф. Челпан, И.Я. Трашутин, Я.Е. Викман, И.С. Бер и их товарищи спроектировали новый дизельный двигатель В-2 мощностью 400-500 л.с. Первые образцы нового мотора установили на танки БТ-7 взамен бензинового авиационного М-17. Но узлы трансмиссии БТ, рассчитанные на меньшие нагрузки, не выдерживали и выходили из строя. Ресурс первых В-2, которые завод еще не научился изготавливать, тоже оставлял желать лучшего. Кстати, поломки БТ-7 с В-2 стали одной из причин отстранения от должности и уголовного преследования А.О. Фирсова. Отстаивая необходимость использования именно дизеля В-2, М.И. Кошкин тоже шел на риск.

На 17 марта 1940 года был назначен показ в Кремле высшим руководителям страны новых образцов танковой техники. Изготовление двух прототипов Т-34 только-только завершилось, танки уже ездили своим ходом, у них работали все механизмы. Но спидометры машин только-только отсчитывали первые сотни километров пробега. По действовавшим тогда нормативам пробег допущенных к показу и испытаниям танков должен был составлять более двух тысяч километров. Чтобы успеть произвести обкатку и намотать необходимый пробег, Михаил Ильич Кошкин принял решение перегнать опытные машины из Харькова в Москву своим ходом. Это было рискованное решение: сами танки являлись секретным изделием, которое никак нельзя было показывать населению. Один факт выезда на дороги общего пользования, правоохранительные органы могли расценить, как разглашение государственной тайны. На тысячекилометровом пути не обкатанная, толком незнакомая механикам-водителям и ремонтникам техника могла встать из-за любых поломок, попасть в аварию. К тому же начало марта – это еще зима. Но в то же время пробег предоставлял уникальный шанс опробовать новые машины в экстремальных условиях, проверить правильность выбранных технических решений, выявить достоинства и недостатки узлов и агрегатов танка.

Кошкин лично взял на себя огромную ответственность за этот пробег. В ночь с 5 на 6 марта 1940 года из Харькова вышла колонна – два закамуфлированных танка в сопровождении тягачей «Ворошиловец», один из которых был загружен горючим, инструментами и запчастями, а на втором стоял пассажирский кузов наподобие «кунга» для отдыха участников. Часть пути Кошкин сам вел новые танки, садясь за их рычаги попеременно с заводскими механиками-водителями. Маршрут для секретности пролегал вне дорог по заснеженным лесам, полям и пересеченной местности Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. На бездорожье, зимой агрегаты работали на пределе, пришлось устранять немало мелких поломок, производить необходимые регулировки.

Но до Москвы будущие Т-34 все же дошли 12 марта, а 17 числа их перегнали с танкоремонтного завода в Кремль. За время пробега М.И. Кошкин простудился. На показе он сильно кашлял, на что обратили внимание даже члены правительства. Однако сам показ стал триумфом новинки. Два танка, ведомые испытателями Н.Носиком и В.Дюкановым, разъехались по Ивановской площади Кремля – один к Троицким, другой к Боровицким воротам. Не доезжая ворот, они эффектно развернулись и понеслись навстречу друг другу, высекая искры из брусчатки, остановились, развернулись, сделали несколько кругов на высокой скорости, затормозили на прежнем месте. И.В. Сталину понравилась изящная быстрая машина. Его слова разные источники передают по-разному. Одни очевидцы утверждают, что Иосиф Виссарионович сказал: «Это будет ласточка в танковых войсках», по словам других, фраза звучала иначе: «Это первая ласточка танковых войск».

В апреле, возвращаясь в Харьков своим ходом, один из танков упал в воду. Кошкин лично участвовал в спасении машины и опять сильно простудился. Однако, невзирая на болезнь и госпитализацию, лично участвовал в окончательной доработке конструкции и налаживании серийного производства танка. Недуг стремительно прогрессировал, пришлось удалить отказавшее легкое. Однако усилия врачей оказались тщетными - 26 сентября 1940 года М. И. Кошкин скончался.
Работы над освоением танка Т-34 продолжал товарищ Кошкина новый Главный конструктор А.А. Морозов.

В 1942 году М.И. Кошкин, А.А. Морозов и Н.А. Кучеренко за создание Т-34 стали лауреатами Сталинской премии, для Михаила Ильича она оказалась посмертной. К счастью, он успел дать "34-ке" жизнь.

#танк #т34 #война #Кошкин #вооружение

Тактико-технические требования к колёсно-гусеничному танку БТ-20 АБТУ РККА выдало заводу № 183 13 октября 1937 года. Даже работы над танком БТ-7ИС, послужившим основой для выработки ТТТ к БТ-20, начались только весной 1937 года. А ведь именно БТ-20 считается отправной точкой истории - с него, собственно, всё и началось. Так что к начальному этапу работ над непосредственными предшественниками «тридцатьчетвёрки» А. О. Фирсов никакого отношения иметь не мог. Эти работы велись уже под руководством нового главного конструктора - М. И. Кошкина.

Михаил Ильич Кошкин родился 21 ноября 1898 года в д. Брынчаги Ярославской губернии в многодетной крестьянской семье. В 14 лет он уехал на заработки в Москву, где устроился в карамельный цех кондитерской фабрики (впоследствии - фабрика «Красный Октябрь»). В сентябре 1917 года Кошкин был призван в армию.

В 1918 году он уже добровольцем вступил в Красную Армию, участвовал в боях под Архангельском и Царицыном, был ранен. В 1919 году М. И.Кошкин вступил в ряды ВКП(б). В 1921 году прямо из армии его направили на учёбу в Москву в Коммунистический университет им. Свердлова. По его окончании в 1924 году он работал директором кондитерской фабрики в г. Вятке. С 1927 года - член Вятского губкома ВКП(б) и заведующий отделом агитации и пропаганды. Осенью 1929 года в числе «парттысячников» его направили на учёбу в Ленинградский политехнический институт. Эта программа осуществлялась с целью укрепления партийными кадрами технической интеллигенции. М. И. Кошкин был зачислен студентом на кафедру «Автомобили и тракторы».

В это время на кафедре работал очень сильный преподавательский состав. Среди них известные учёные профессора В. Ю. Гиттис (завкафедрой), Л. В. Клименко (будущий заведующий) и др. Кафедра имела тесные связи с промышленными предприятиями и принимала участие в освоении заводской продукции. Так, профессор Клименко одновременно работал на заводе «Красный путиловец», где руководил разработкой конструкций и организацией производства легковых автомобилей Л-1 и пропашных тракторов типа У-1 и У-2. С другой стороны к преподаванию на кафедре привлекались ведущие заводские специалисты.

В 1930-е годы в Ленинграде формировалась научная и производственная база танкостроения, и кафедра «Автомобили и тракторы» явилась основным звеном по подготовке квалифицированных кадров для этой отрасли. В те годы на кафедре учились такие выдающиеся впоследствии разработчики танков и их систем, как Н. Л. Духов, С. П. Изотов, Л. Е. Сычёв, и многие другие.
После окончания института в 1934 году М. И.Кошкин был направлен на работу на Ленинградский завод опытного машиностроения № 185 (ОКМО завода «Большевик») на должность конструктора. С этого момента в биографии Кошкина появляются моменты, которые можно истолковать по-разному.

С одной стороны, в многочисленных источниках отмечаются жажда к знаниям и стремление к самостоятельной работе, что, в общем-то, вполне соответствовало характеру Кошкина. Кроме того, нельзя забывать, что Михаил Ильич был семейным человеком, имел детей, и необходимость подрабатывать на пропитание своей семьи заставляла работать до глубокой ночи, выполняя хоздоговорные расчётные и экспериментальные исследования по заказам промышленности. Напряжённая работа не прошла даром. Сформировался квалифицированный специалист, обладающий хорошей конструкторской подготовкой, обширной расчётно-теоретической практикой, организаторскими навыками, умением анализировать сложные вопросы и решительностью по взятию на себя ответственности за принятые решения. Закрытый дипломный проект Кошкина был посвящён оригинальной танковой трансмиссии и выполнялся для реального опытного объекта по заданию промышленного предприятия.

С другой стороны, Кошкин начал работать в КБ завода № 185, ещё будучи студентом, причём не без протекции С. М. Кирова, который прямо посоветовал начальнику конструкторского бюро С. А. Гинзбургу «присмотреться к молодому специалисту». Кстати, участие Кирова в судьбе М. И. Кошкина не случайно. Последний несколько лет работал в Вятке, а Киров был родом из городка Уржум Вятской губернии - почти земляки.

В КБ Кошкин принимал участие в проектировании трёхбашенного колёсно-гусеничного танка Т-29-5 и гусеничного танка с противоснарядным бронированием Т-46-5. Спустя год после начала карьеры инженера его назначили заместителем главного конструктора, а в 1936 году наградили орденом Красной Звезды. И то, и другое вроде бы вполне укладывается в версию «Кошкин - протеже Кирова», если бы не одно «но»… Дело в том, что 1 декабря 1934 года С. М. Кирова убили, а значит, и назначение на должность зама и награждение состоялись уже после его смерти. Впрочем, есть ещё версия, что М. И. Кошкин стал заместителем по политчасти - то есть секретарём партийной организации и получил свой орден, так сказать, «за компанию».

М. Барятинский. Т-34 в бою.

После Первой Мировой войны основную часть механизированных войск Советской России составляли легкие танки. Обладая хорошей мобильностью, они позволяли маневрировать в открытом бою, однако проигрывали при столкновении с серьезной обороной противника.

Появление эффективного противотанкового оружия показало уязвимость легкобронированных машин. Гражданская война в Испании , а затем и Советско-финская война, обнаружила востребованность бронированных танков, способных стать основой наступления.

Кошкин Михаил Ильич - советский инженер, конструктор нескольких прототипов танков, один из главных создателей Т-34. Его вклад в советское танкостроение трудно переоценить, особенно с учетом роли, которую его танки сыграли в Великой Отечественной.

Биография конструктора

М. И. Кошкин родился 21 ноября 1898 года (по новому стилю - 3 декабря) в селе Брынчаги. Условно биографию изобретателя делят на три периода:

  • ранние годы;
  • обучение;
  • работа в Харькове.

Последний период считается ключевым в биографии конструктора. Напряженная работа и постоянная борьба с военными чиновниками за продвижение своих идей подорвала его здоровье. Несмотря на это М. И. Кошкин добился признания и еще при жизни получил одобрение И. В. Сталина на производство Т-34 .

Учеба и работа на кондитерской фабрике

М. И. Кошкин родился в бедной семье, не имевшей достаточного количества земли. Из-за этого отец занимался различными сезонными работами. В 1905 на заготовках леса он надорвался и умер. Мать будущего конструктора вынуждена была пойти в батрачки.

Сам Кошкин в десятилетнем возрасте окончил три класса церковно-приходской школы, получив начальное образование. После этого он уезжает в Москву и поступает на работу учеником пекаря в кондитерской фабрике. Здесь он проработал 8 лет, дослужив до обслуживающего карамельные аппараты.

В начале 1917, еще до Февральской революции, М. Кошкина призывают в армию и направляют в составе пехотного полка на Западный фронт. В августе он получает ранение, возвращается на лечение в Москву, в конце 1917 демобилизуется.

С началом Гражданской войны 15 апреля 1918 добровольно идет на службу в железнодорожный отряд Красной армии . До 1919 воюет под Царицыном, после этого переведен в Петроград в состав железнодорожного батальона. Соединение перебрасывается на Северный фронт против англичан, М. Кошкин участвует в боях за Архангельск.

Считается, что именно на Северном фронте будущий конструктор впервые тесно знакомится с бронетехникой - броневыми поездами Красной армии и танками англичан «Рикардо». После этого батальон перебрасывают на войну с Польшей, но Кошкин заболевает тифом и снимается с эшелона.

После выздоровления направляется на Южный фронт в железнодорожную бригаду по восстановлению фронтовых путей и мостов. Летом 1921 бригада расформирована и Кошкин оставляет армейскую службу.

Образование в техническом Ленинградском институте

Получение образования М. Кошкина тесно связано с его партийной деятельностью. Началась она еще в 1919, когда он вступил в ряды РКП(б). После окончания армейской службы в 1921 будущий конструктор с отличием заканчивает военно-политические курсы в Харькове.

С окончанием курсов Кошкина направляют на учебу в Московский коммунистический университет им. Свердлова. Здесь он знакомится с С.М. Кировым и Г. К. Орджоникидзе. После окончания Кошкина направляют в Вятку, где он:

  • в 1924-25 гг руководит кондитерской фабрикой;
  • в 1925-26 заведует агитационно-пропагандистским отделом второго райкома ВКП(б);
  • с 1926 по 1928 заведует Губсовпартшколой;
  • в 1928 становится заместителем заведующего, а позднее и заведующим агитационной пропагандой Губкома ВКП(б) Вятки.

Вместо продолжения политической карьеры М. Кошкин направляет письмо С. Кирову с просьбой о получении технического образования. В 1929 его вызывают в Ленинград и зачисляют в Ленинградский технологический институт. Однако вскоре Кошкин по собственной инициативе переводится в Ленинградский политехнический институт.

В 1934 М. Кошкин защитил дипломную работу по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов». Темой диплома была выбрана коробка передач среднего танка. Преддипломную практику Кошкин проходил на Ленинградском заводе опытного машиностроения. Сконструированную им коробку передач решено было монтировать на опытный вариант танка Т-29.

Практику на производстве М. Кошкин проходил на Нижегородском автомобильном заводе. Зарекомендовал себя хорошим специалистом, после чего добился продолжения своей работы в танковом конструкторском бюро (КБ). В течение следующих двух с половиной лет работает на Ленинградском заводе им. Кирова, участвуя в проектировании Т-29 и Т-46-1.

Харьковский период

В конце декабря 1936 по инициативе Орджоникидзе Кошкин переводится на Харьковский завод. Перевод был обусловлен тяжелой ситуацией в танковом отделе и сложностях работы над легким танком БТ-7 . Учитывалось и желание самого конструктора создать быстрый средний танк для серийного производства.

Направление в Харьков назначает М. Кошкина руководителем танкового КБ-190. Ситуация с БТ-7 осложнялась поступлением в войска нескольких сотен танков с дефектной коробкой передач. Ситуация осложнялась перегруженностью персонала, танковый отдел занимался одновременно четырнадцатью проектами.

Вместе с этой загруженностью проявился и общий кризис танкостроительной промышленности. Гражданская война в Испании показала неспособность легких советских танков вести эффективные боевые действия. Машин с усиленным бронированием в производстве не было, а усилить имевшийся БТ-7 не могли ввиду достигнутых пределов массы и нагрузки на трансмиссионную часть.

Военные чиновники продолжают нагружать завод новыми требованиями и заданиями. Разработка проектов осложняется и кадровыми перестановками. В этих условиях Кошкин формирует собственное КБ-24, в которое сам отбирает людей на добровольных началах. Своим заместителем он назначает А. А. Морозова.

Создание танка А-20 и А-32

Задание на разработку нового танка БТ-20, получившего в итоге индекс А-20, выдано в октябре 1937. За несколько месяцев КБ Кошкина смогло разработать эскиз новой машины, а также испытать дизельный двигатель В-2 на БТ-7. В данном контексте возникла идея перевести новый танк полностью на гусеничный ход.

В апреле 1938 Кошкин добивается разрешения на параллельную разработку с А-20 гусеничного варианта А-32. Одобрение высказал И. В. Сталин, предложивший не ограничивать инициативу КБ и завода. К концу того же года были разработаны три опытных образца - один А-20 и два А-32.

Испытания обеих моделей проводились в первой половине 1939. А-20 на колесно-гусеничном ходу показал хорошую скорость и маневренность. У А-32 оказалась выше проходимость и броня, при этом имелся ресурс для ее дальнейшего усиления. Комиссия не смогла определиться с предпочтениями, дальнейшая работа велась над двумя моделями сразу.

К концу года Кошкин представил обновленный А-32 с пушкой 76,2 мм. Танк получил индекс Т-32, позиционировался уже как средний танк с простотой изготовления и хорошими возможностями для дальнейшей модернизации. Однако чиновники продолжали колебаться.

Триумф и создание военного агрегата Т-34

Советско-финская война показала недостатки легкобронированных танков. В конце 1939 проводятся испытания моделей Т-32 с повышенным бронированием, ее толщина возросла до 45 мм. Одновременно были увеличены габариты, усилен гусеничный движитель, все чертежи и перерасчеты делались заново.

Новый танк принят на вооружение 19 декабря 1939, еще до сборки опытных образцов, получив индекс Т-34. Первые два образца изготовлены 10 февраля 1940. Показ был назначен на 17 марта, Кошкин решает везти танки из Харькова в Москву своим ходом и сам принимает участие в пробеге.

В назначенный день танки оказались на Ивановской площади Кремля, пройдя 750 км по бездорожью и снежным заносам. Успешная демонстрация ходовых и боевых качеств перед высшим руководством страны предопределило немедленное серийное производство Т-34. Это был триумф М. И. Кошкина.

Простуда и смерть создателя, доработка проекта

Изматывающая работа над проектами, переутомление и сложность зимнего пробега на танках Харьков-Москва-Харьков подорвали здоровье конструктора. У него обнаружилась пневмония. Несмотря на это он продолжил работу.

Сложность серийного производства Т-34 заключалась в значительных отличиях от БТ-7. Требовалось доработать многие аспекты и переориентировать производство. Одновременно с этим велись работы по модернизации и созданию Т-34М, а также над перспективным проектом Т-44 с поперечным расположением двигателя.

Заболевание Михаила Ильича обострилось, ему удалили одно легкое, после чего направили на реабилитацию в санаторий под Харьковом. 26 сентября 1940 главный конструктор танка Т-34 скончался в возрасте 41 года.

Если у вас возникли вопросы - оставляйте их в комментариях под статьей. Мы или наши посетители с радостью ответим на них