11 февраля в Подмосковье разбился вылетевший из Домодедово в сторону Орска Ан‐148 «Саратовских авиалиний». 55,5% акций перевозчика принадлежат компании «Союз Инвест», которой владеет бизнесмен Аркадий Евстафьев. А еще 26,63% держит возглавляемый им «Энергетический союз». Предприниматель фигурировал уже в четырех уголовных делах, однако ни по одному не был осужден. Кто такой Аркадий Евстафьев и как складывалась его карьера – в материале «360».

Образование и начало карьеры

В открытых источниках указано, что Аркадий Евстафьев родился 10 марта 1960 года в Саратове. В 1977 году окончил местную среднюю школу № 42, в 1982 - Саратовский государственный университет по специальности «прикладная математика», в 1986 году - Высшую школу КГБ, а в 1990 - Дипломатическую академию МИД СССР.

После Дипакадемии Евстафьева направили на работу в Управление информации министерства. Там он занял должность второго секретаря и курировал журналистов из Скандинавских стран и Великобритании. Через год перешел в пресс-службу правительства России. В 1992–1995 годах занимал должность советника и пресс-секретаря первого вице-премьера Анатолия Чубайса, в частности, курировал рекламную кампанию «ПриватиЗА!ция». Работал замгендиректора «Общественного Российского телевидения» (ОТР), но после отставки Чубайса был освобожден от должности.

«Коробка из-под ксерокса»

В апреле 1996 года Евстафьев работал в предвыборном штабе тогдашнего президента Бориса Ельцина. Вечером 19 июня его и руководителя предвыборной акции Сергея Лисовского задержали на выходе из Дома правительства со знаменитой «коробкой из-под ксерокса», где лежали полмиллиона долларов. Из-за нарушения правил о валютных операциях, сообщал «Коммерсант », было возбуждено уголовное дело. После задержания и допроса Лисовского и Евстафьева отпустили. Они заявили, что никакой коробки не видели.

«Это была провокация. Хорошо срежиссированная. Нас просто подставили. О себе могу сказать: я был слишком наивен тогда. Очень искренне относился к политике, очень эмоционально», - рассказал «Российской газете » Лисовский спустя почти 10 лет после инцидента.

«Меня часто спрашивают про пресловутую „коробку из-под ксерокса“, и моя позиция за 20 лет не изменилась: я никогда не нес эту коробку. Откуда она появилась, не знаю. Если и знал, то забыл», - цитирует слова Евстафьева «Газета.ru ».

Чубайс на пресс-конференции предположил, что коробку подбросили силовики. В открытых источниках отмечается , что неформальное давление также оказывали другие заинтересованные в победе Ельцина политики. В результате владельцев денег не нашли, а дело закрыли «за отсутствием состава преступления». Инициаторы задержания - вице-премьер Олег Сосковец, директор ФСБ Михаил Барсуков и глава службы безопасности президента Александр Коржаков - лишились должностей.

В августе 1996 года Евстафьев ушел в Центр защиты частной собственности, затем стал замгендиректора PR и GR-службы «Мосэнерго».

«Дело писателей»

В конце 1997 года в стране произошел книжный скандал. Его фигурантами стали крупные государственные деятели. Чубайс, Кох, Максим Бойко, Александр Казаков, Петр Мостовой, Евстафьев и другие получили от издательства «Сегодня-пресс» , подконтрольного группе «Онэксим», по 90 тысяч долларов в качестве аванса за ненаписанную на тот момент книгу «История российской приватизации». Следователи заинтересовались слишком завышенными гонорарами соавторов.

Правда, по данным газет, в 1999 году дело закрыли. Борис Ельцин снял Чубайса с должности министра финансов, оставив первым заместителем премьер-министра. Глава ФСДН Мостовой и руководитель Госкомимущества Бойко ушли в отставку, Казакова освободили от должности. По сведениям «Коммерсанта », телеведущий Сергей Доренко обвинял Евстафьева в том, что «писатель» пытался подкупить руководителей московского бюро Reuters, чтобы они опубликовали материал о правомерности гонораров. Однако в телефонном разговоре с «360» он эту информацию опроверг.

В 1999 году Евстафьев безрезультатно баллотировался в Госдуму. Он стал соучредителем ряда коммерческих и трастовых компаний, а также инвестиционных фондов, некоторые из которых, по данным агентства FLB , курировал тогдашний зампред правительства Альфред Кох.

«Кредиты в тумане»

В сентябре 2001 года Евстафьев стал и.о. гендиректора «Мосэнерго», в апреле 2002 официально возглавил предприятие. А чуть ранее в третий раз стал фигурантом уголовного дела.

Заявление в полицию поступило от акционера банка «СБС-Агро» Натальи Степановой. В 1996–1997 финансовая организация выдала льготные кредиты более чем на пять миллионов долларов фонду «Гражданское общество» и Центру защиты частной собственности», которыми тогда руководил Евстафьев. В публикации «Российской газеты » отмечалось, что именно его подписи стояли под кредитными договорами. Затем банк «растворился в тумане». По словам заявительницы, это повлекло для нее большие финансовые проблемы. Но это дело, как и предыдущие, замялось , а потом его закрыли из-за отсутствия состава преступления.

Бывший столичный мэр Юрий Лужков крайне негативно выступал против назначения Евстафьева и.о., а затем и главой «Мосэнерго». Экс-градоначальник регулярно высказывал претензии к его деятельности, в частности в письмах к президенту Владимиру Путину. 6 июня 2005 года глава государства раскритиковал Евстафьева из-за крупной аварии на подстанции Чагино, после чего тот подал в отставку. Об этом сообщала Lenta.ru . По данным других , был освобожден от должности указом президента из-за несоответствия занимаемой должности.

В 2006 году возглавил ЗАО «Инвестиционный холдинг «Энергетический Союз.

«Заплати налоги»

В 2006 году Генпрокуратура возбудила против Евстафьева и главного бухгалтера «Мосэнерго» Татьяны Дроновой дело о мошенничестве и уклонении от уплаты налогов на 105 миллионов рублей за период с января 2001 по декабрь 2002 года. Но и это дело закрыли. С 2008 по 2009 год Дронова работала замгендиректора по стратегии и развитию «Энергетического союза», а в 2009 вошла в совет директоров небольшого саратовского банка «Агророс», ключевым бенефициаром которого является Аркадий Евстафьев.

55,55% акций «Саратовских авиалиний» принадлежат ООО «Союз Инвест» , хозяином которого является Евстафьев. Еще 26,63% акций владеет возглавляемый им «Энергетический союз», сообщил РБК со ссылкой на базу СПАРК. Помощник адвоката Анатолия Кучерены, представлявшего интересы Лисовского в деле о коробке и Евстафьева в деле о кредитах, секретарь экс-вице-премьера Олега Сосковца и бывший мэр Москвы Юрий Лужков от комментариев «360» отказались.

    Дело о «коробке из под ксерокса» предполагаемое нарушение правил валютных операций и финансирования избирательной кампании 1996 года Б. Н. Ельцина. Вечером 19 июня 1996 года члены предвыборного штаба Бориса Ельцина, возглавляемого Анатолием … Википедия

    Дело о «коробке из под ксерокса» предполагаемое нарушение правил валютных операций и финансирования избирательной кампании Бориса Ельцина в 1996.Вечером 19 июня 1996 года члены предвыборного штаба Бориса Ельцина, возглавляемого… … Википедия

    Дело о «коробке из под ксерокса» предполагаемое нарушение правил валютных операций и финансирования избирательной кампании Бориса Ельцина в 1996. Вечером 19 июня 1996 года члены предвыборного штаба Бориса Ельцина, возглавляемого Анатолием… … Википедия

    Анатолий Борисович Чубайс … Википедия

    Ельцин, Борис - Первый президент Российской Федерации Первый президент Российской Федерации (дважды избирался на этот пост в 1991 и 1996 годах), бывший председатель Верховного Совета РСФСР (1990 1991), бывший первый секретарь Московского горкома (1985 1987) и… … Энциклопедия ньюсмейкеров

    В данной статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами. Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке … Википедия

    Запрос «Ельцин» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Борис Николаевич Ельцин … Википедия

    Разгон Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации … Википедия

Один из ключевых членов предвыборного штаба Ельцина Аркадий Евстафьев вспоминает 1996 год

«Я никогда не нес «коробку из-под ксерокса»

Как боролись Чубайс и Коржаков, были ли в 1996 году «карусели» и что бы делал Зюганов, если бы победил, «Газете.Ru» рассказывает один из ключевых членов предвыборного штаба Ельцина Аркадий Евстафьев.

Кампания по избранию президента была для нас новой, хотя уже был существенный опыт по проведению пиар-кампаний в масштабах страны. Нам в свое время уже приходилось заниматься необычными, новыми делами — процессом приватизации.

Мы проводили не только большую рекламную кампанию, но и огромную работу, связанную с пиаром: необходимо было разъяснять людям суть приватизации, как себя вести при различных вариантах. Работа была непростой, приходилось все делать впервые и в сложных обстоятельствах. Верховный Совет РСФСР не хотел принимать законы, которые сделали бы приватизацию удобной для всех. Кстати, это Верховный Совет настоял на выпуске приватизационных чеков — «ваучеров».

К тому времени у меня были знания о том, как работают американские и европейские специалисты в области пиара. Сейчас говорят, они тоже принимали участие в кампании. Но огромная доля работы была сделана руками россиян.

Мне хорошо запомнилось личное участие Ельцина в кампании, когда он выходил на сцену, плакаты «Голосуй сердцем», «Голосуй или проиграешь». Это были красивые и яркие придумки, и реализованы они были качественно.


Меня пригласил работать в штаб Анатолий Чубайс, когда стало очевидно, что другие руководители штаба — [Александр] Коржаков, [Олег] Сосковец — все делали по советским лекалам. Они проводили разнарядки, и все это напоминало чистый партактив, при этом никто не гарантировал результат.

Между группами Чубайса и Коржакова не было явного конфликта, просто абсолютно разное видение путей развития страны.

Члены нашей команды, которая работала под руководством Чубайса, были единомышленниками и идеологически поддерживали Ельцина. В очень сложных условиях он заложил основы демократии, свободы и развития страны. Буквально выдернул ее из трясины мракобесия и деградации.

Сейчас мыслящих людей иногда презрительно называют «креаклами», «хомячками», но ведь именно при Ельцине зародилось поколение думающих людей, которые стремятся опираться на свои силы и не хотят жить в серой парадигме патернализма, надеясь на государство, которое им все даст.

Благодаря Ельцину появились люди, которые могут критично относиться к себе и своим поступкам. Соответственно, они критичны и требовательны к власти.


Выборы президента 1996 года были по-настоящему конкурентными, уровень состязательности — невероятно высок. Напрочь отсутствовали такие понятия, как «вброс» и «карусель». Какой-то губернатор мог выступать за Зюганова, кто-то — за Бориса Николаевича, разнарядки по голосам не было.

Общество было невероятно расколото, и президентская кампания была трудной. Надо помнить, что такое 1996 год: средняя цена на нефть $20, бюджет пустой, у многих ощущение, что завтра не будет еды.

Во время кампании в мои задачи, кроме прочего, входили переговоры с представителями общественности. Каждый день раздавались звонки, делались порой невероятные предложения. Со многими мы встречались — мобильная связь была тогда не столь широко распространена. Это была жуткая работа с утра до ночи, а предложения были самые разные: от вполне здравых до предложения использовать в кампании космических пришельцев...


Меня часто спрашивают про пресловутую «коробку из-под ксерокса», и моя позиция за 20 лет не изменилась: я никогда не нес эту коробку. Откуда она появилась, не знаю. Если и знал, то забыл.

Когда все произошло, коробка стояла на полу, и один из вооруженных людей потребовал, чтобы [Сергей] Лисовский взял эту коробку и понес. Я ему сказал: «Не смей трогать». Они сами взяли коробку и понесли в комнату службы безопасности. Я потребовал, чтобы они сняли с нее отпечатки пальцев, но они этого не сделали. Трудно заподозрить их в таком непрофессионализме. С их стороны это была однозначно провокация, штаб никогда от них ничего не скрывал. Есть такая поговорка: сработал «эффект Чебурашки» — все слышу, ничего не понимаю.

Целью этой провокации, считаю, было опорочить ту часть предвыборного штаба, которая работала под началом Чубайса. Помешать не смогли, но запустили «утку», которая до сих пор «летает» по разным СМИ.

Но несмотря на эти неприятности, я рад, что работал в штабе, и не задумываясь пошел бы туда снова. Недавно мне звонил Сергей Лисовский, поздравлял с 20-летием тех событий, посмеялись, вспомнили совместную работу.


Тогда, правда, нам было не до смеха, мы понимали, что, победи Зюганов, пощады нам не ждать. И сегодня я не согласен с Чубайсом, который говорит, что мы можем вернуться в советскость, но не можем вернуться в коммунизм.

Я удивляюсь, почему у взрослых образованных людей такая короткая историческая память. Иногда мне кажется, что это наследие лживого советского периода, когда на людях все говорили «да», а на кухне «нет», и это наложило отпечаток на психологию. Кажется, в стране начался общий психоз, когда все с легкостью переиначивают. Многие сегодняшние политики даже самого высокого ранга считают чуть ли не своей обязанностью ругать «лихие девяностые».

Но никто из них не задаст себе вопрос: кем бы он был сейчас, если бы в 1996-м победил Зюганов?

Сейчас мы опять на перепутье. Власть поддалась соблазну легко и неконкурентно решать задачи путем негласных договоров с обществом — эфемерная стабильность на лояльность. Как следствие — огромное число умных, квалифицированных, талантливых людей уехало из России.

России жизненно необходимы перемены, начатые президентом Ельциным. Чтобы потом не получилось так, как однажды сказал глава советского государства Юрий Андропов: «Мы не знаем общества, в котором живем».

История с финансированием президентских выборов 1996 года по сути, единственный случай, когда я поддался давлению Кремля.

Известно, что предвыборная кампания – это самая хорошая возможность украсть деньги. А ельцинские выборы 1996 года проходили с нарушениями, с запредельным финансированием, за которое никто и нигде не отчитывался.

Наверное, с коробки из-под ксерокса все и началось. Недовольство тем, что творилось вокруг меня, накапливалось постепенно. А тут оно выплеснулось… Фактически это был мой первый крупный конфликт с Кремлем, когда я пытался открыто пойти поперек его воли. Именно тогда я напрямую столкнулся с «семьей» и понял, насколько пагубны ее действия для страны.

Но для начала хочу привести выдержку из статьи в журнале «Профиль»:

«Юрий Скуратов вошел в роскошно отделанный предшественником генпрокурорский кабинет под всеобщие аплодисменты. А далее его вел почти безошибочный инстинкт самосохранения.

Как красиво он выпутался из труднейшей истории со знаменитой «коробкой из-под ксерокса», в которой лежали неучтенные 500 с лишним тысяч долларов! Несмотря на риск и давление, он возбудил дело, но в тяжкий предвыборный час попридержал у себя в «долгом ящике»: по официальной версии – чтобы не допустить утечки следственной тайны, в действительности же – прислушавшись к телефонному звонку президентского помощника Виктора Илюшина (если верить сенсационной расшифровке беседы «трех штабистов», опубликованной в «Московском комсомольце»). Спустя много месяцев, когда реальная опасность для действующих лиц уже миновала, Скуратов извлек слегка запылившееся дело из своего стола, дал ему ход и, демонстрируя независимость, пригрозил целому ряду высоких персон допросами.

Тут-то он едва не допустил ошибку. Сам президент Ельцин устроил Скуратову публичный разнос перед телекамерами: почему, дескать, «опытный прокурор, а вдруг стал хромать?!». Юрий Ильич, правда, любит рассказывать в узком кругу, что Борис Николаевич затем дважды перед ним извинялся – один раз сам, а потом еще раз, уже через помощника. Правда, этих извинений не слышал никто, а высочайший гнев изливался принародно. Но Скуратов на всякий случай «дело о коробке» потихоньку закрыл «за отсутствием состава преступления…»»

Попробую рассказать, как все было на самом деле.

Как уже отмечалось, ни одна избирательная кампания реально не укладывается в те финансовые рамки, которые ей определил Центризбирком. Тогда, в 1996 году, в период президентских перевыборов, чего стоили хотя бы концерты звезд эстрады в поддержку Ельцина! Ведь всем надо платить, платить немало, и платить наличными – «черный нал» потому и черный, что его не проведешь ни по каким документам.

И вот тут встает проблема доставки денег. Миллион долларов не перевезешь в кармане. Миллион долларов – это кейс, набитый деньгами, примерно такой, какие любят показывать в американских триллерах. Что если обнаружат эти доллары в кейсе на каком-нибудь досмотре – в аэропорту, например, или при входе в офис? Проблему доставки наличности команда поддержки Ельцина решила с помощью президентской охраны. Это было блестящее по простоте решение. Готов поспорить с кем угодно: вряд ли найдется оригинал, который решился бы спросить у вооруженного до зубов двухметрового президентского охранника, что он несет в неприметном черном кейсе. А может быть, там знаменитое на весь мир устройство с красной «ядерной кнопкой»?

Система доставки наличности у Коржакова была отлажена и отработана безукоризненно, она сбоев не давала и, наверное, и не дала бы. Если бы… не развернувшаяся в предвыборном ельцинском штабе борьба за влияние.

Для тех, кто уже подзабыл, о чем речь, напомню.

На избирательную кампанию Ельцина работали параллельно фактически две враждующие между собой группировки. Первоначально начальниками штаба, руководившего всей предвыборной кампанией президента, был первый вице-премьер Олег Сосковец и близкие ему Коржаков и Барсуков. Работу эту они делали как умели, но, видимо, умения этого им не хватало, поскольку упор по старинке они сделали на административный ресурс – губернаторов, глав районов и так далее. То, что работало раньше, в 1996 году сработать уже не могло. Дело пошло не шибко хорошо, и вскоре окружение Ельцина почувствовало, что штаб не справляется. Первым забил тревогу Черномырдин, который был не в очень хороших отношениях с Сосковцом; его активно поддержал мэр Москвы Юрий Лужков.

Понимая, что штаб Сосковца не справляется, Ельцин быстро переориентировался и сделал ставку на Черномырдина, Лужкова и Илюшина. «Аналитическую группу» внутри этой новой команды возглавил Чубайс, который вскоре фактически стал руководить всей предвыборной кампанией президента. Себе в помощники молодой «отец российской приватизации» привлек столь же энергичных и молодых, как и он сам, бизнесменов, политологов, политиков. Все финансово-экономические вопросы кампании в своих руках сосредоточил вездесущий Березовский.

Штаб начал потихоньку переливаться в другую сторону, причем темп этот все ускорялся.

В отличие от коммунистов, не имевших столь гигантских денег, широкого доступа к телевидению и работавших поэтому по старинке, ельцинская команда развернула беспрецедентную по масштабам пропагандистскую кампанию. Президент каждый день появлялся едва ли не на всех каналах телевидения, почтовые ящики были забиты листовками с его портретами, миллионы писем с просьбой голосовать за Ельцина были разосланы ветеранам, в его поддержку выступали ведущие артисты страны, а еще вчера отчаянно критиковавшие ельцинскую политику газеты сегодня захлебывались в посвященных Ельцину хвалебных статьях. Вся эта кампания требовала денег, огромных денег.

* * *

Ельцинская «черная касса» работала в те дни без передыха.

Проблема состояла не в том, где добыть деньги: их было достаточно. Это были и иностранные кредиты, и вливания тысяч российских бизнесменов, привлеченных обещаниями Чубайса, что все траты вернутся сторицей (что впоследствии и случилось). Как вспоминает Коржаков, в своих кремлевских апартаментах Татьяна и Березовский устроили встречу Ельцина с банкирами. Там были еще Юмашев и Бородин, больше никого не пустили. Даже охрану.

На встрече банкиры скинулись по 5 миллионов долларов на выборы, а взамен попросили гарантий по переделу собственности. Произошел обычный торг. «Честная» Таня и «честный» Борис Николаевич продали Россию…

Потанин, к примеру, получил в благодарность контроль над «Норильским никелем», который только за год приносил прибыль более 2 миллиардов долларов. В довесок тот же Потанин получил «Связьинвест», Березовский и Абрамович – «Сибнефть». Огромные льготы для своего банка получил Смоленский и так далее. Эта лотерея для любого из бизнесменов, вложившихся в предвыборную кампанию Ельцина, стала поистине беспроигрышной. Доставка денег, как правило наличных долларов, как я уже говорил выше, была решена еще командой Сосковца. Обязанность эту взяла на себя служба Коржакова, решив проблему просто и эффективно. Более-менее был налажен и контроль за расходованием далеко не малых сумм денег.

Все поменялось с приходом команды Чубайса. Многократно опробованный канал доставки денег из-за подконтрольности Коржакову устраивать их перестал сразу. Параллельно с офицерами Службы безопасности Президента у них стала «работать» своя, собственная служба доставки.

Говоря канцелярским языком, «дело о коробке» состоит из нескольких разных эпизодов, пластов. Во-первых, это собственно коробка с деньгами, обстоятельства ее выноса и так далее. Во-вторых, те нарушения, которые следствие обнаружило в финансировании предвыборной кампании Ельцина. И в-третьих, обнаруженные следствием бумаги Фонда защиты частной собственности, который через компанию «Монтес Аури» обогащал Чубайса на рынке ГКО.

Как уже отмечалось, началось все с того, что 19 июня 1996 года, в самый разгар ельцинской избирательной кампании, два известных члена его команды, Аркадий Евстафьев и Сергей Лисовский, были задержаны при попытке вынести из Белого дома 538 тысяч долларов.

Лисовский и Евстафьев (первый – верный друг Анатолия Чубайса, второй – тоже свой для него человек) отвечали за «концертную» часть проекта «Голосуй или проиграешь!», и им нужны были доллары. Частично деньги предполагалось раздать артистам, ну и себя тоже не обидеть – выборы вообще самое благодатное время для воровства. Эти почти 539 тысяч долларов – деньги известного банка, одного из основных финансовых «спонсоров» команды Ельцина, – были привезены в кабинет Германа Кузнецова, замминистра финансов России, и оттуда должны были начать свое перераспределительное движение по частным карманам. Задержал их начальник отдела Службы безопасности Президента Валерий Стрелецкий. Как все это происходило, читатель уже частично знает. Но лучше обратиться к «первоисточникам», – к бывшему начальнику президентской охраны Коржакову.

«За неделю до задержания Лисовского и Евстафьева, – пишет он в газете «Стрингер», – Ельцин лично от меня потребовал немедленно разобраться с разворовыванием предвыборных средств. Собственноручно наложил резолюцию на мою докладную. В то время в мои обязанности члена Совета выборной кампании входил контроль за расходованием финансов.

Накануне задержания, 18 июня, мы ночью вскрыли сейф в кабинете Кузнецова. Там было 1,5 миллиона долларов. Сутки кабинет находился под наблюдением. Никто, кроме Кузнецова, в него не заходил. А после задержания выяснилось, что кроме 539 тысяч в коробке из-под бумаги для ксерокса в сейфе ничего не осталось. Как Кузнецов умудрился вынести полтора миллиона долларов, до сих пор не знаю. Не дали до конца разобраться».

Ниточки от «черного нала» привели к Чубайсу, но его самого трудно было привлечь к ответственности: Анатолий Борисович всегда вел себя крайне осторожно. Да, Евстафьев – его человек, Лисовский – его друг, все это знали, и по этому поводу поднялся шум. Казалось бы, Коржаков, Сосковец и Барсуков получили в руки стопроцентный козырь: с президентского благословения задерживают с поличным вороватых сотрудников штаба Чубайса. Вороватых потому, что вынесли-то они 539 тысяч, а расписку оставили совсем на другую сумму – клочок бумаги с надписью от руки: «500 ООО у.е. Лисовский».

Но они не учли, что их соперники тоже были неплохими шахматистами.

Коржаков поднял шум, но он не был заинтересован в скандале. Чубайс и «семья» это мгновенно поняли и сразу же аналогичный скандал закатили сами – дескать, провокация спецслужб, происки Коржакова и Барсукова. Раздались крики «Выборы под угрозой!».

Не обратил внимания Коржаков и на то, что команда Чубайса очень активно использовала дочь Ельцина Татьяну, которая ненавидела Коржакова и рьяно выступала перед отцом против него. Но главное, чего не учел Коржаков, было то, что Ельцин уже сделал для себя выбор в пользу Чубайса и его команды.

Так из минуса очень элегантно был сделан большой плюс.

Сопровождалось все это отвратительным враньем. Помните, как лгал загнанный журналистами в угол Чубайс: дескать, не было никакой коробки с деньгами, это все провокация КГБ. Честно говоря, до этого момента я относился к Чубайсу достаточно уважительно. После той пресс-конференции авторитет его в моих (да и не только) глазах упал ниже некуда: представить себе, как можно находиться в публичной политике, занимать высокие посты и лгать столь неприкрыто, практически на весь мир, было очень сложно.

Было сделано все, чтобы максимально «накрутить» Ельцина. В конце концов Ельцин был поставлен перед выбором: или уходит команда Коржакова, или говорит «до свидания» предвыборный экипаж Чубайса, а с ним и всякая надежда на переизбрание. Жажда власти взяла верх над одиннадцатью годами дружбы: президент немедленно уволил и Барсукова, и Коржакова, почти члена семьи, крестного его внука… Ну а дело стали аккуратно «заминать».

Что тогда удалось сделать в обстановке такой шумихи?

Как вспоминает Коржаков, уже в ту самую ночь, когда были задержаны Лисовский и Евстафьев, ему позвонила Татьяна Дьяченко и в ультимативной форме предложила отпустить обоих, а о происшествии забыть. Коржаков отказался. Тогда «семья» потребовала ареста Барсукова и Коржакова, но Генпрокуратура этого не допустила. Была попытка и меня заставить подтвердить слова Чубайса, сказанные им на пресс-конференции, что вообще никакой коробки не было, что все это кагебэшная провокация. Я отказался.

Отказался и стал вести независимое расследование.

Мы установили, что коробка была, что выносили ее именно Евстафьев и Лисовский, что это были деньги, которые шли на предвыборную кампанию, что Коржаков с Барсуковым действовали в рамках закона, и если уж привлекать кого-то к ответственности, то совсем не их…

Попутно выяснили, что Чубайс, Евстафьев и прочие создали структуру с романтическим названием «Монтес Аури», то есть «Горы золота», которая получила через созданный для этого Фонд защиты частной собственности беспроцентный кредит в 14 миллиардов рублей от банка «СБС-Агро». С помощью сложных операций на эти деньги были куплены ГКО, которые с большим «наваром» вскоре продали. Кредит после этого отдали, а «навар» положили в карман. Так, незапланированно, мы узнали, что Чубайс активно играет на рынке ГКО, а за его большие доходы приходится расплачиваться бюджетными деньгами.

Игроки ГКО получали колоссальные проценты: вкладывая в облигации 1 миллион долларов, уже через полгода они, практически ничего не делая, не ударив палец о палец, получали «навар» порядка 300 тысяч. Эта машина по деланью денег контролировалась узкой и сплоченной группой финансистов, где Чубайс играл первую скрипку. Конечно, на рынке ГКО могли играть все, но беспроигрышные правила знали единицы. Именно те 780 российских чиновников – игроков ГКО – и подтолкнули страну к августовскому дефолту.

Более подробно об этих «финансовых играх» я еще расскажу. Пока же лишь с горечью отмечу, что несоразмерные здравому смыслу, но формально легальные доходы этой финансовой верхушки фактически гробили страну, в которой они сами же проживали.

Как дальше развивались события? Давление на меня идет. Нам противодействовали вся государственная машина, пресса, Министерство финансов, весь аппарат президента, а затем и сам президент: Татьяна Дьяченко так сумела «обработать» отца, что его отношение ко мне резко ухудшилось, а претензии к Генпрокуратуре стали откровенно необъективными. Помните обошедшую страну картинку по телевизору, когда Ельцин сидел и принародно отчитывал меня за плохую работу? Почему он обрушил на меня этот поток бессвязных и бездоказательных обвинений? Истинная причина заключалась в том, что я не прекращал дело по коробке. А они очень боялись этого. Боялись, что кто-то дрогнет, даст показания, что-то вскроется – и посыплется вся порочная система финансирования президентских выборов.

Затем «удружила» Дума. Мы возбудили дело о нарушении правил валютных операций. По старому кодексу, если ты рассчитываешься валютой, тебя можно было сразу сажать за решетку. Если бы мы доказали, что доллары в коробке предназначены для оплаты работы артистов, – это был бы состав преступления. Но в 1997 году Государственная дума поспешно приняла новый Уголовный кодекс РФ. По новому кодексу эта статья декриминализировалась, а закон, смягчающий ответственность, всегда имеет обратную силу. Поэтому «валютная составляющая» преступления сразу же потеряла свою силу. Тогда мы переквалифицировали обвинение в «хищение в особо крупных размерах». Но требовалось установить, чьи деньги были украдены. И тут мы столкнулись с тем, что от этих денег отказались все. Мы попытались установить происхождение долларов по банковской упаковке, но Центробанк запросы Генпрокуратуры проигнорировал. Установить, чьи это деньги, в юридическом порядке было невозможно. Не встретили мы также поддержки ни в силовых структурах, нив Думе.

Это был настоящий саботаж. Апофеозом его стал приход ко мне в кабинет опытнейшего следователя Чуглазова, которому я поручил вести это дело. Чуглазова, на которого вообще нельзя было оказать какое-либо давление со стороны, и все это знали. И вот железный Чуглазов приходит ко мне и спрашивает: «Что делать? Ни на один запрос ответа не пришло. Нет помощи ни от МВД, ни от ФСБ, ни от Министерства финансов – ни от кого!».

Поработала «семья» как следует и над фигурантами дела. Сначала и Евстафьев, и другие свидетели дали показания, но потом дружно от них отказались, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ, – с ними провели соответствующие беседы. Ельцин к тому времени победил на выборах, и нашим «подопечным», судя по всему, сказали: посмотрите, что стало с Коржаковым, Барсуковым… Вам нечего бояться, президент не сдает своих людей, «дело о коробке» благополучно будет похоронено. Все – после этого они уже никаких показаний не давали.

В народе же «дело о коробке» вызвало нечто вроде досады. Казалось бы, все ясно: вот деньги, вот те, кто их выносил… Почему же никто не наказан?

Вокруг же начали шептаться: вот, Скуратову не удалось разобраться…

…Да, посмотрел бы я, как справился бы кто-то другой с такой ситуацией! Я даже сейчас удивляюсь, как я из всего этого сумел выйти без особых потерь. Ведь я же должен был и лицо свое «сохранить», и сделать так, чтобы невиновные люди (Барсуков и Коржаков) не пострадали.

Как только Ельцин вновь был избран президентом, обстановка вокруг следствия о вынесенных в коробке долларах сразу же стала складываться все более и более угрожающе.

В конце концов я пришел к горькому выводу, что еще немного – и это расследование станет для меня скорее всего последним. Либо я остаюсь на посту Генерального прокурора, а следователи на своих местах, либо нас в самое ближайшее время заменит кто-нибудь более послушный. Поняв, что бороться бесполезно, следователи прекратили дело. Конечно, я знал, что прекращено дело было по формальной причине (декриминализация валютной статьи), что состав преступления был налицо, но тем не менее с их решением согласился. Это был мой сознательный, но вынужденный выбор, поскольку я ясно понимал: обстоятельства, к сожалению, складываются так, что выиграть этот эпизод нам не удастся.

Сейчас я думаю – все ли возможности тогда были использованы, чтобы довести дело до конца? Может быть, надо было в ответ на противодействие самому провести демарш – что-то вроде демонстративного ухода в отставку? Я – профессор, доктор наук, человек научного склада. Поэтому уход из Генпрокуратуры меня нисколько не пугал и особо в смысле карьеры не волновал.

Конечно, расследованию это вряд ли помогло бы, а вот прокуратуру я бы «подставил» – ведь работа тогда только-только стала налаживаться. Я отчетливо понимал, что за мной стояла целая система, тысячи людей, судьбы которых во многом зависели от меня.

После тяжелого раздумья я пришел к решению, что предавать их своей отставкой не имею права.

* * *

Да, с коробкой «семья» меня додавила: нужно было, наконец, решать: либо после такого наката я пишу прошение об отставке и ухожу еще в 1997 году, либо остаюсь и это дело прекращаю.

Я пошел на компромисс, я уступил…

Не могу еще раз не отвлечься, в данном случае – на цитату из книги Б. Ельцина «Президентский марафон»: «В дальнейшем проверка показала: состава преступления в действиях Лисовского и Евстафьева… не было. Все обвинения оказались необоснованными».

Все это – ложь. Ельцин даже словом не обмолвился в книге о сути обвинения, намеренно нигде не написал о фабуле дела. То, как было на самом деле, читатель теперь знает.

* * *

А деньги из коробки, все 539 тысяч долларов США, так и остались бесхозными. Дескать, «я – не я, и коробка не моя!». Александр Коржаков, коль уж не нашлось у них хозяина, шутливо предлагал оформить все эти тысячи как клад и получить положенные по закону 25 процентов вознаграждения. Но решение пришло другое: по просьбе Комитета Госдумы по охране детства и материнства мы отдали всю эту сумму на нужды людей. Деньги ушли на хорошее дело, мы проконтролировали.

  • 41.

Накануне второго тура президентских выборов в России 1996 года двоих сотрудников предвыборного штаба Ельцина задержали при попытке выноса из здания Дома правительства более полумиллиона долларов. Что это было, провокация или обыкновенное хищение государственных средств?

Предыстория

На выборах 1996 года Ельцин оказался в непростом положении. Учитывая вероятную возможность прихода к власти коммунистов, начальник президентской охраны Александр Коржаков, директор ФСБ Михаил Барсуков и вице-премьер Олег Сосковец уговаривали его отменить выборы, приостановить действие конституции и запретить КПРФ. Олигархи, напротив, настойчиво советовали Ельцину идти на выборы, обещая все сделать для победы.

Говорят, что Ельцин был уже готов последовать совету силовиков и, по сути, вести в стране режим чрезвычайного положения. Однако Анатолий Чубайс через дочь президента Татьяну Дьяченко отговорил действующего главу государства от необдуманного шага. Теперь судьба выборов была в руках триумвирата: Березовский ­– Гусинский – Чубайс.

Политтехнологии помноженные на олигархический капитал сделали свое дело. В первом туре президентских выборов, состоявшемся 16 июня, Борис Ельцин с 35% голосов победил Геннадия Зюганова, набравшего 32%. Однако для выявления победителя требовался второй тур.

Странная коробка

Вечером 19 июня 1996 года сотрудниками Службы безопасности президента РФ были задержаны два члена предвыборного штаба Ельцина – Аркадий Евстафьев и Сергей Лисовский. Первый был ближайшим соратником Чубайса, а второй организатором кампании в поддержку кандидатуры Ельцина с привлечением звезд российской эстрады.

Причина задержания – 538 тысяч долларов США наличными в коробке из-под бумаги Xerox, которую Лисовский и Евстафьев пытались вынести из здания Дома правительства. Позднее Татьяна Дьяченко объясняла этот эпизод так: «Коржаков отвечал за контроль над всеми финансами предвыборной кампании. Поэтому он внимательно наблюдал, как Лисовский, а также многие другие десятки раз получали деньги в коробках из-под ксерокса, в коробках из-под писчей бумаги, в других коробках, в кейсах, в том, в чём было удобно деньги донести и заплатить».

Сам Коржаков отмечал, что в этот раз оказались неучтенные деньги избирательного штаба Ельцина, и он как ответственное лицо не мог допустить хищения этих средств «активистами». По его словам, служба безопасности неоднократно получала сообщения о расхищении средств предвыборной кампании.

Сразу после задержания «активистов» Чубайс провел пресс-конференцию, где обрушился с критикой на Коржакова и Барсукова, обвинив их в подлоге и желании узурпировать власть. «Корбку с деньгами» он назвал «одним из элементов традиционной кагэбэшной советской провокации».

Превысили полномочия

В действие снова вступает дочь Ельцина Татьяна Дьяченко и просит Коржакова и Барсукова отпустить задержанных. Чубайс ведет себя более жестко: «Нужно объяснить господам Коржакову и Барсукову ситуацию: либо они ведут себя по-человечески, либо будем сажать. Либо они затыкаются, либо посажу, совершенно однозначно». По мнению Дьяченко и Чубайса, развитие скандала было на руку силовикам, что могло означать одно: конец выборам.

Вскоре под давлением прессы и благодаря звонкам из Кремля Лисовский и Евстафьев были отпущены. 20 июня 1996 года состоялось заседание Совета безопасности РФ. На нем Ельцин обвинил Михаила Барсукова и Александра Коржакова в «превышении полномочий» и снял с занимаемых должностей.

Буквально через два дня после своей отставки Коржаков написал Ельцину письмо, в котором указал, что его (президента) решение было ошибочно, контрпродуктивно и крайне губительно для самого Бориса Николаевича, так как оно развязало руки человеку, «которого ненавидит вся страна» – Чубайсу.

Адресат не известен

Свое расследование резонансных событий решили провести в редакции журнала «Лица». Там отмечалось, что после разговора с задержанными Лисовским и Евстафьевым сотрудники службы охраны президента выяснили, откуда были вынесены деньги. Оказалось, из кабинета заместителя начальника департамента иностранных кредитов. В комнате находился сотрудник неназванного банка Борис Лавров, хотя обозреватель газеты «Совершенно секретно»» Олег Лурье утверждал, что Лавров работал в Национальном резервном банке.

Лавров заявил, что в марте 1996 года он вошел в состав контрольно-учетной группы штаба по проведению предвыборной кампании Бориса Ельцина. Утром 19 июня произошла его встреча с заместителем министра финансов Германом Кузнецовым, который и попросил его передать деньги Евстафьеву.

Дальше – все по плану. Пришедшие вечером Евстафьев с Лисовским упаковали деньги в коробку, после чего последний оставил расписку, подтверждающую получение полумиллиона долларов. Встреча, по словам Лаврова, длилась несколько минут. Кто являлся конечным адресатом долларовой посылки, он не знал.

Примечательно, что во время последовавшего за допросом тайного вскрытия сейфа замминистра финансов Германа Кузнецова Службой безопасности в ночь на 19 июня 1996 года, со слов Коржакова, были обнаружены еще 1,5 млн. долларов США.

Борьба двух лагерей

Борис Ельцин в своей книге «Президентский марафон» объясняет задержание активистов его предвыборного штаба и последующим обвинением их в хищении денег желанием Коржакова «свести с политическими противниками личные счеты».

Подполковник госбезопасности Александр Литвиненко, умерший в 2006 году в Лондоне в результате отравления полонием при странных обстоятельствах, назвал скандал с деньгами «первым сражением большой войны между олигархами и чекистами». Он отмечал, что дальнейший ход событий подтвердил это, превратившись, по сути, в противоборство «людей в погонах с людьми с толстыми кошельками».

Политологи отмечают, что триумвирату Березовского, Гусинского и Чубайса есть чем гордиться. Они вышли из этой борьбы победителями, попутно «придавив» российских коммунистов. Правда, в недалеком будущем разногласия и междоусобицы сыграют с олигархами злую шутку.

Сама история «с коробкой из-под ксерокса» показала, что предвыборная кампания 1996 года с точки зрения закона оставляет много вопросов. В частности, расследование инициированное Коржаковым выявило, что предвыборные расходы ельцинской команды в разы превышали установленный законом допустимый уровень.

Как известно, источниками формирования «предвыборной кассы» Кремля были деньги ведущих банкиров и предпринимателей. Использовались для этих целей и бюджетные средства. Но поскольку изъятие средств казны не было предусмотрено законом, то деньги шли сначала к олигархам, а затем уже «отмытые» возвращались предвыборный штаб. Не исключено, что «деньги в коробке из-под ксерокса» должны были проделать именно такой путь.