Кто такой щелоков министр внутренних дел. Почему погиб министр Щёлоков? Страсть Светланы к драгоценностям

«Экспресс газета» продолжает публиковать откровения Виктории ФИЛИППОВОЙ, внучки Леонида БРЕЖНЕВА, о любовных романах золотой молодежи времен развитого социализма 70-х годов. В прошлом номере она рассказала, что актер Михаил ФИЛИППОВ закрутил роман с Натальей ГУНДАРЕВОЙ, будучи мужем дочери Юрия АНДРОПОВА - Ирины. О похождениях зятя агенты регулярно докладывали главе КГБ СССР, а он даже жаловался на родственника-артиста генсеку. Еще Виктория наконец-таки рассекретила, кем же был ее первый муж - Михаил ФИЛИППОВ, тезка и однофамилец известного артиста, а нынче преуспевающий банкир. Его она отбила у дочери Кирилла МАЗУРОВА, секретаря ЦК КПСС Белоруссии.

Этот любовный треугольник далеко не единственный в компании детей членов «застойного» Политбюро. Сегодня Виктория рассказывает, почему она не стала невесткой ЩЕЛОКОВА, тогдашнего министра внутренних дел, об амурных разборках в семействе КОСЫГИНА и злой роли Михаила ГОРБАЧЕВА в личных судьбах внуков Леонида Ильича.

Светлана ОРЛОВА

Мы, дети и внуки советской элиты, и в подметки не годимся нынешним хозяевам жизни, - с гордостью говорит Виктория Евгеньевна, внучка Брежнева. - Ни о каких заграничных куршевелях даже не помышляли. Отдыхали в подмосковных санаториях, на дачах, ну и, конечно, в Крыму.

Виктория достает из целлофанового пакета пачку фотографий. Обычные совковые интерьеры. Да и дамы не чета нынешним, выряженным в туалеты от Армани и Диора, - в скромных ситцевых платьицах и в танкетках, в которых щеголяло полстраны Советов. Даже снимки, сделанные на даче Брежнева, и то не впечатляют роскошью меблировки. Как символ советского благосостояния сверкает лишь массивная хрустальная люстра в полпотолка.

А вот я семнадцатилетняя, - на снимке Вика на Красной площади с друзьями. - Кажется, это на Седьмое ноября. Слева - Игорь Щелоков, сын того самого министра внутренних дел.

- Какие люди! И неужто без охраны? - обращаю я внимание на то, замечаю я, что рядом с высокопоставленными детками нет коротко стриженных мордоворотов-охранников.

Деду и в голову не приходило приставлять ко мне охрану. Кстати, сын Щелокова - мой несостоявшийся жених! - кокетливо замечает Вика.

- Вот как? С этого места, пожалуйста, подробнее.

Сын Щелокова предпочел Вике старушенцию

Игорь со своими родителями был частым гостем на нашей даче, - рассказывает Виктория. - В нашем доме его встречали с особым радушием. И не только потому, что Леонид Ильич еще с войны дружил с Николаем Анисимовичем Щелоковым. Игорь негласно считался моим женихом. Напрямую об этом никогда не говорили, но мысль носилась в воздухе - они очень хотели породниться.

Может, так бы оно и случилось, но Игорь был старше Вики на семь лет. И, по словам Виктории, бывая в доме Брежневых, он чаще общался не с девочкой, которую прочили ему в невесты, а с ее матерью - Галиной. Почти во всех загулах дочь генсека сопровождали учительница музыки Нонна Шелашова и ее муж Михаил Гардт, кандидат экономических наук. Нонна положила глаз на симпатичного сына главного эмвэдэшника и принялась с ним кокетничать. Поначалу никто всерьез и не обратил внимания на их флирт, думали, дамочка забавляется, ведь Нона годилась Игорю в мамы, она была старше его аж на 20 с лишним лет! Видимо, Игорю понравилось, что опытная красивая женщина всерьез заинтересовалась им, 20-летним юнцом.

На одной из вечеринок разновозрастная парочка уединилась. И вскоре Игорь объявил отцу с матерью, что женится. Жена Щелокова была в шоке от его решения.

Родители Игоря полагали, что их сын подыщет себе пару из девушек своего круга и, может, даже женится на мне, внучке генсека Брежнева, но никак не на тусовщице из маминой компании, да еще и столь зрелой. Но ни уговоры, ни угрозы родителей лишить сына поддержки так и не помогли.

Игорь зарегистрировал брак-таки с Нонной, и вскоре у них даже родилась дочь. Они до сих пор живут вместе.

Лямурные разборки в доме премьера

Виктория, на всех снимках вы в компании с внуками Косыгина, дочками Пономарева и Романова. И все семейные пары выглядят такими благопристойными, чинными. Неужто ни один из мужей не приударил за чужой женой?

Забегая вперед, скажу, что из всех моих друзей только я дважды разводилась, а им всем удалось сохранить брак, но какой ценой! - вспоминает Виктория. - Возмутительницей благополучия в нашей компании была жена Леши, внука Алексея Косыгина. Когда он привел свою Наташеньку в дом, то она поначалу была примерной, скромной, но потом освоилась и задала всем жару!

Любовные интриги в семье премьера начались, когда умерла дочь Косыгина - Людмила. Она была строгой и умела строить семейство по струнке. Ее муж Джермен Михайлович Гвишиани - красивый грузин, по словам Вики, очень любил женщин.

Да простит меня Джермен Михайлович, но при виде красавиц он всегда делал стойку. Правда, при супруге поджимал хвост, - смеется Вика. - И вот представьте себе, какое испытание на прочность для мужчинаы, если в семье завелась вертихвостка. А Наташенька была именно такой.

Оставшись бобылем, пожилой, но бравый грузин не устоял перед чарами женушки своего сына и согрешил. Уж как там получилось, то ли горничные донесли, то ли еще кто-то, но Леша узнал о коварстве супруги и отца. Раздувать этот скандал было никому не выгодно, и в тесном семейном кругу решили сделать вид, что ничего не произошло.

Но Наталья на этом не успокоилась. Она быстренько переключилась на Васю Рославцева, мужа Татьяны, внучки Косыгина.

Вася, конечно, и сам был не против погулять, он был таким очень симпатичным блондином, как сейчас сказали бы, стильным малым. Мы одного не могли понять: зачем гадить в своей же семье! Подцепила она его по пьяной лавочке. И вот этот скандал уже скрыть не смогли!

Но семья Косыгиных очень интеллигентная. Даже после этой истории никто ни с кем не развелся. Просто внуки премьера - Леша и Татьяна старались, чтобы их супруги больше не пересекались в одних компаниях.

Наташа даже моего второго мужа - Гену Варакуту пыталась охмурить, но я на нее не обижалась. Ну что поделаешь, если бабенка любит помахивать хвостом? Не убивать же ее за это! - великодушно заключила Вика историю любовных разборок в семействе премьера.

Не все гладко складывалось и у Вали, дочери Романова, секретаря Ленинградского обкома КПСС.

Валя была очень заводной, после переезда в Москву из Ленинграда она очень преобразилась, стала настоящей столичной штучкой, - вспоминает Виктория. - И, видимо, муж, который был прилично постарше, к тому времени ей поднадоел. Он работал на какой-то полусекретной работе, а она познакомилась с одним столичным плейбоем, страстным охотником и владельцем шикарного спортивного автомобиля. Загуляла она с ним не на шутку. Но потом одумалась. С мужем они все-таки разъехались по разным квартирам, но гораздо позже, когда вырос их сын.

Коварная Раиса

Супруга Леонида Ильича Виктория Петровна, после смерти мужа продолжала жить на подмосковной госдаче бывшего генсека. Так счел возможным преемник Брежнева - Юрий Андропов. Не покушался на жилье Виктории Петровны и его сменщик Константин Черненко.

Бабушка сильно болела, в последние годы жизни она почти ничего не видела, едва передвигалась. По заведенному годами порядку ее регулярно лечили в Кремлевской больнице, - вспоминает Виктория. - И вот как-то, уже когда до власти дорвался демократ Горбачев, бабушку вновь положили в стационар. На даче оставалась я с дочкой. Однажды вечером постучались в дверь бравые ребята.

Они объяснили Виктории, что на даче умершего генсека имеет право жить лишь его супруга, а внучка Брежнева может гостить на государственной жилплощади только в присутствии бабушки.

В тот же вечер мне пришлось срочно собрать вещи и съехать. А в этом доме я жила с четырех лет! Представляете, каково мне было его покидать! - и сейчас не скрывает возмущения Вика.

По ее словам, когда Виктория Петровна выздоровела, ей тоже сообщили, что придется переехать в другой загородный дом - поменьше и похуже, потом переселили еще дальше и в менее комфортное помещение. Старушка не выдержала унижения и перебралась в московскую квартиру.

А когда бабушку снова положили в Кремлевку, нам, ее внукам, отказали выписать к ней пропуска. Мы даже не могли навещать ее по-человечески! Братья ухитрялись лазать через заборы, а я-то не спортсменка, вот и не могла даже навестить ее!

С приходом Михаила Сергеевича, как уверяет Виктория, начались гонения на всех внуков Брежнева.

Обоим моим двоюродным братьям, детям Юрия Леонидовича, сына Леонида Ильича, Андрею и Лене, стали намекать на работе об увольнении, - рассказывает Вика. - Андрей к тому времени окончил МГИМО и устроился мелким клерком в Министерство иностранных дел. Так вот ему каждый день сотрудники отдела кадров напоминали, что надо подыскивать другую службу. А он делал вид, что не слышит, надеялся, все, мол, утрясется. А Леня - химик от Бога, его очень уважали в институте, где он занимался наукой. Начальники ему не решались прямо указывать на дверь, сочувствовали, но давали понять, что «сие от них не зависит».

И как раз в такое непростое для брежневской семьи время Виктория Петровна получила по почте конверт. В нем оказалось приглашение на девичник по поводу 8 Марта за подписью первой леди СССР - самой Раисы Максимовны Горбачевой.

Я сказала: «Ба, тебе там нечего делать», - говорит Вика. - Но бабушка меня не послушала. Она подумала, что представился хороший случай поговорить с женой Горбачева и сказала: «Попрошу ее, чтобы вас, внуков наших с Ленечкой, оставили в покое. Она ведь женщина, тоже мать, поймет меня и поможет». Как же бабушка ошибалась!

Виктория Петровна чувствовала себя в тот день плохо и не пошла не на банкет, а в комнату для аудиенций и попросила Раису Максимовну уделить пять минут для разговора с глазу на глаз. Супруга нового генсека вежливо выслушала бывшую первую даму СССР и на просьбу Виктории Петровны оставить внуков в покое ласково пообещала посодействовать. «Конечно, конечно, миленькая, какой может быть разговор!» - проворковала она.

На следующий день и Андрею, и Лене пришлось попрощаться с работой.

Я тогда работала на книжной ярмарке на ВДНХ, меня тоже вскоре уволили под видом сокращения. А потом несколько лет нас на работу нигде не брали. Ладно. У меня был муж, а каково было Андрею и Лене. У Андрюши было на руках двое маленьких пацанят, так его жене Наденьке Ляминой пришлось вкалывать с утра до ночи.

Она, как и мой младший брат, окончила МГИМО, умница, отличница и в школе, и в вузе. Несколько лет Андрюшиной безработицы Надюша читала с утра до вечера лекции. Конечно, уставала до чертиков. Как ее осуждать после этого за то, что, встретив однокурсника Сашу Мамута, тогда уже преуспевающего бизнесмена, она не устояла и бросила мужа?

А Лене в те годы оставалось только оттачивать свой талант химика, выводя новые формулы алкогольных напитков. Помню, приедем к нему в загородный дом, и он нас тут же тянет в подсобку. А там - прямо чудеса - напитки разных цветов: фиолетовые, малиновые, розовые, голубые, зеленые… А вкусные! Вот и пил несколько лет подряд старший братец. А что оставалось делать? Вот так обманула нашу бабулю Раиса Максимовна!

- Правда, что семье Брежнева Андропов подарил три «мерседеса»?

Братья поступили умнее, продали их сразу. А на моем «мерсе» ездил Гена, муж. Так люди Горбачева и его приказали сдать государству.

А вот к Ельцину претензий мы не имеем! - заявила в заключение Виктория. - Ему внуки Брежнева были по барабану!

Досье

* Игорь Щелоков ездил в школу на «мерседесе». Учился в Институте международных отношений и постоянно прогуливал занятия. Правда, это не помешало ему получить должность в советском посольстве в Австралии.

* Джермен Гвишиани - скончался в 2003 году. Академик Российской академии наук, член Римского клуба, почетный директор Института системного анализа РАН, президент Московского института экономики, политики и права, член Президиума Российской академии бизнеса и предпринимательства

* Наталья Гвишиани - ныне профессор филологического факультета МГУ.

* Алексей Гвишиани - внук Косыгина, профессор, доктор физико-математических наук, руководитель Центра изучения компьютерных геофизических данных Объединенного института физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН.

* Татьяна Гвишиани - внучка Косыгина, окончила МГИМО, кандидат юридических наук. Ее муж Василий Рославцев тоже выпускник МГИМО.

* Валентина Романова - сейчас возглавляет коммерческий Международный банк храма Христа Спасителя.

50-й министр внутренних дел Николай Щёлоков
Друзьями они стали на фронте. Л. Брежнев (в центре) и Н. Щёлоков (справа)
Руководители двух враждующих ведомств. Председатель КГБ Юрий Андропов и глава МВД Николай Щёлоков
Николай и Светлана Щёлоковы. 19 февраля 1983 г. Светлана Владимировна застрелилась на даче
Встреча писателя Михаила Шолохова с руководством МВД

Как довели до самоубийства министра МВД СССР Николая Щёлокова

10 ноября 1984 года миллионы советских людей узнали из газет, что бывший министр внутренних дел СССР Николай Щёлоков лишён звания генерала армии. В День советской милиции!.. Именно при министре Щёлокове, занимавшем свою должность 16 лет (в 1966-1982 годы), этот праздник стал одним из главных в стране.
Это был болезненный для него удар. Потом последовали и другие: исключение из партии, лишение правительственных наград в нарушение действовавшего законодательства. 13 декабря Николай Анисимович надел парадный мундир генерала армии и выстрелил картечью в висок.
Щёлоков, самый известный советский министр внутренних дел (50-й, считая с основания ведомства), не забыт и сегодня. Многие считают само собой разумеющимся, что был он махровым коррупционером, одним из символов брежневской коррупции. Такое представление о нём сформировалось в 1983-1984 годы.
Отмечу: по сей день обвиняют Щёлокова не слишком конкретно, часто со ссылкой на некие «оперативные данные», слухи, которые по каким-то причинам не сумели тогда проверить. Вот ведь удивительно! Трясли экс-министра как грушу. Занимались им профессионалы из МВД, КГБ, Генеральной и Главной военной прокуратур. В советское время для этих структур не было ничего невозможного, под таким напором ни одно преступление устоять просто не могло. Почему же не отпечаталось в памяти, в каких злоупотреблениях, хищениях, может быть, фактах воровства убедительно изобличили Щёлокова?
Известно, с какой неприязнью относился к 50-му министру Юрий Андропов. Ещё больше ненавидел Щёлокова его преемник в МВД (тоже бывший чекист) Виталий Федорчук. Проверки велись по всей стране. Близкие Николаю Анисимовичу люди находились - кто за решёткой, кто в отставке с «волчьим билетом», кто под угрозой увольнения - только дай нужные показания, и выйдет тебе прощение. В следственном изоляторе КГБ в Лефортове томился главный хозяйственник МВД генерал Виктор Калинин. Он строчил одно за другим «чистосердечные признания», валя всё на своего шефа. Находились под стражей ещё несколько сотрудников ХОЗУ. Проводились обыски на квартирах и дачах экс-министра и его родственников. Состоялось и судебное разбирательство (уже после смерти Николая Анисимовича), завершившееся приговором в отношении Калинина и подельников. Почему же до сих пор, говоря о Щёлокове, продолжают выстраивать некие версии? Какие версии не могли тогда быть проверены?
Вспоминаю недавний случай. На одном из телеканалов готовили документальный фильм к 100-летию Николая Анисимовича (26 ноября 2010 года). Сценарист (естественно, только-только приступивший к ознакомлению с материалом) пригласил к участию меня как автора биографии 50-го министра. Я порекомендовал ему ещё нескольких экспертов, близко знавших Щёлокова. Практически все они предварительно поинтересовались: а будет ли участвовать в фильме экс-следователь Генеральной прокуратуры Владимир Калиниченко? Если - да, то они откажутся. Сценарист заверил, что Калиниченко он привлекать к работе не станет. Смотрю картину. В финале возникает Владимир Иванович с известными только ему «оперативными данными». По мнению одних - добавил в телекартину остроты, «плюрализма», по мнению других (и по моему), испортил фильм пересказом старых баек.

Как поссорились министр с председателем
Распространённое представление о Щёлокове: типичный советский «крепкий хозяйственник», из тех, кто неплохо начинал, кое-что сделал для своего ведомства, а ближе к концу жизни занялся устройством личных дел.
Между тем Николай Анисимович и внешне, и по смыслу деятельности был далеко не типичным представителем брежневской команды. Посмотрим на него глазами современников. 50-й министр чрезвычайно энергичен, постоянно пробивает в ЦК проекты, многие из которых цекистам кажутся сомнительными (например, они не могли взять в толк, зачем в Академии МВД создавать университет культуры с композитором Хачатуряном во главе?). Практически не употребляет алкоголя, не курит, избегает застолий. С детства увлекается живописью. Супруги Щёлоковы - завзятые театралы. Их часто видят в окружении известных деятелей отечественной культуры. С некоторыми из них Щёлоковы дружат, причём в дружбе сохраняют верность, не прекращают отношений с теми из друзей, кто попал в трудное положение. Такой пример: Мстислав Ростропович перед отъездом за рубеж в 1974 году давал в Москве прощальный концерт. Из высокопоставленных дам его посетила только Щёлокова. Галина Павловна Вишневская вспоминает: «Все VIP-места рядом со мной пустовали, Светлана Владимировна вошла и демонстративно села рядом». В 1970 году министр, желая помочь опальной Вишневской, пробивает ей орден Ленина! В 1971-м, когда впервые зашёл разговор о высылке Солженицына, только что удостоенного Нобелевской премии, Щёлоков отправляет в ЦК КПСС письмо в его защиту, где предупреждает, что не следует повторять ошибок, допущенных ранее в отношении Пастернака…
Скажут: фаворит Брежнева мог себе такое позволить. Фаворитов-то у Леонида Ильича хватало, но кто ещё такое себе позволял? После проработки в ЦК Николай Анисимович попал в больницу с сердечным приступом. Первые конфликты между ним и председателем КГБ Андроповым были связаны именно с тем, что Щёлоков не раз оказывался помехой в проведении «мероприятий» в отношении «неустойчивой» части интеллигенции. Брежнев считал полезным поддерживать напряжённость в отношениях своих силовиков. Поэтому до смерти Леонида Ильича осторожный Андропов и не пытался устранить со своего пути Щёлокова.
Между руководителями двух силовых ведомств возникало множество столкновений и по другим поводам. Иногда генеральный поручал Щёлокову акции, входящие в компетенцию Андропова. Скажем, в 1972 году именно Следственный комитет МВД проводил разбирательства в Грузии, которые в итоге привели к смене власти в республике (место отправленного в отставку Василия Мжаванадзе занял Эдуард Шеварднадзе). В конце 1970-х в МВД затеяли операцию по внедрению оперативников в хлопковую отрасль Узбекистана. Щёлоков пришёл к Брежневу с докладом и за разрешением продолжать работу. Ознакомившись с собранными материалами, Леонид Ильич распорядился направить их… в ЦК Компартии республики для принятия мер. Это могло дорого обойтись внедрённым оперативникам. Министр на свой страх и риск полгода тянул с выполнением решения генерального, давая возможность вывести людей из операции. Да, начало будущему громкому «хлопковому делу» положили именно милиционеры (хотя позднее лавры присвоят себе прокуроры и чекисты, которым Щёлоков якобы только мешал). В 1982-м министр и вовсе создаёт специальную антикоррупционную группу из семи человек (в составе милицейского главка по борьбе с хозяйственными преступлениями). Сыщики успели вскрыть крупные злоупотребления в окружении главы Азербайджана Гейдара Алиева: в республике обнаружили - ни много ни мало - фальшивые колхозы с липовыми Героями Социалистического Труда во главе. Этим материалам Леонид Ильич тоже не дал ходу. В Грузии оперативники пресекли деятельность крупного цеховика, промышлявшего изготовлением фальшивого вина. В пользу государства тогда изъяли рекордную сумму - 7 миллионов рублей. Щёлоков не просто был в курсе подобных операций, он участвовал в их разработке, курировал их и отстаивал перед партийным руководством страны.
После смерти Брежнева антикоррупционную группу МВД разогнали. Двое оперативников попали в тюрьму по сфабрикованным обвинениям (впоследствии суд их полностью оправдал). Загадочно сложилась судьба руководителя подразделения Вилена Апакидзе: он куда-то исчез на год, а вернулся полным инвалидом, без зубов, с тяжёлой болезнью ног… Где его держали и какую информацию от него требовали, он рассказывал только в очень узком кругу. Вот ведь загадка из загадок! Кому помешали эти люди в период объявленной «борьбы с коррупцией»?
Отмечу, что в условиях СССР в роли антикоррупционного ведомства могла выступать только политическая полиция (КГБ) и лишь в исключительных случаях, при санкциях с самого верха, - криминальная (МВД). Считалось, что задача милиционеров - ловить уголовников. Поэтому упрекать 50-го министра в том, что он недостаточно проявил себя в борьбе с нараставшей теневой преступностью, коррупцией, несправедливо. Щёлоков отнюдь не чурался такой роли, а часто выступал с инициативами. Стоит присмотреться и к его близкому окружению. Так, союзный уголовный розыск возглавлял (до 1979 года) знаменитый Игорь Карпец. Очень влиятельным соратником Николая Анисимовича в течение ряда лет был Сергей Крылов, идеолог многих преобразований в министерстве, создатель милицейской академии. Зам Щёлокова по милиции, куратор оперативных главков Борис Шумилин… Один из руководителей Следственного управления Владимир Илларионов… Герой войны, много сделавший для создания института профилактики преступлений в стране, Валерий Соболев… Главком внутренних войск (при нём они приняли современный вид) генерал армии Иван Яковлев… Можно перечислять и перечислять. Все эти люди - звёзды по нынешним временам. В их честь открываются мемориальные доски, устанавливаются бюсты и даже памятники (в Академии управления МВД недавно открыли памятник Крылову). Никто из них, постоянно общавшихся с Николаем Анисимовичем, располагавших обширной оперативной информацией, не считал его ни жуликом, ни стяжателем, ни коррупционером. Так, Игорь Иванович Карпец в своих воспоминаниях немало страниц посвятил Щёлокову. Он пишет о министре подчас доброжелательно, подчас сердито (расстались они не очень мирно), однако и Карпец не бросает ему упрёков в нечистоплотности. Мнение многолетнего руководителя уголовного розыска, одного из самых информированных людей в стране, считающегося и поныне в среде сыщиков эталоном профессионализма и порядочности, - неужели оно ничего не значит?!

О чём молчат юристы
Восстановим цепь последних событий в жизни 50-го министра.
10 ноября 1982 года умирает Леонид Брежнев. Новым Генеральным секретарём становится Юрий Андропов. Этот факт поначалу не предвещал партийному аппарату потрясений. Андропов давно в Политбюро, он известен как человек равнодушный к материальным благам, осуждающий излишества брежневского окружения, но при этом - крайне осторожный, в склонности к революционным действиям не замечен. Щёлоков внешне спокоен. Он ещё надеется наладить с ним нормальное сотрудничество. И только Светлана Владимировна Щёлокова сразу всё поняла. Она сказала помощникам министра: «Теперь нам несдобровать. И вам тоже». Однако до начала следующего года перестановок в руководстве страны не ждут.
20 декабря Щёлокова отправляют в отставку (переводят в группу генеральных инспекторов Министерства обороны). Для многих это событие стало полной неожиданностью. Николай Анисимович казался непотопляемым министром. Он был гораздо энергичнее и бодрее своих сверстников из Политбюро, рассчитывал на дальнейшее развитие карьеры. Каких-либо слухов, серьёзно порочивших его или его близких, тогда не ходило. Неужели? Нет, не было таких слухов до определённого момента. Считалось, что образ жизни Щёлоковых вполне соответствует их статусу. Кремлёвские продуктовые пайки, обслуживание в 200-й секции ГУМа, частые поездки за границу, высокие зарплаты (50-й министр получал 1500 рублей в месяц с доплатой за воинское звание, его супруга, доцент 3-го меда и практикующий врач, - около 400 рублей)… Можно жить, ни в чём себе не отказывая.
В МВД после отставки Щёлокова его сменщик Федорчук начинает проверку финансово-хозяйственной деятельности. Николай Анисимович ходит в министерство давать разъяснения. Вспоминает его сын, Игорь Николаевич:
«На даче жили 16 лет. Покупали всё, как домой: и посуду, и ковры, и мебель. И казённые вещи были. Всё вперемешку, давно забыли, где чьё. Вещи были в подвале и в гараже. Потом начинается: «В три дня освободить дачу». Куда всё это везти? Развезли наспех по разным местам, при переезде многое пропало. Принимаются названивать хозяйственники: «Светлана Владимировна, Николай Анисимович! За вами числятся два ковра за 3200 рублей. Голубые, бельгийские». Нет их у нас, что делать? Я папе говорю: давай заплатим. Заплатили. Опять звонят: «За вами числится ширма». Вроде стояла ширма - обычная, деревянная. «За вами проектор»… Мы за всё платим. Мозгов же не хватало. Потом получилось, что мы всё это украли и возмещали ущерб…
Папа пришёл в МВД, говорит: «Мне подарены «БМВ» и два «Мерседеса». Две машины заберите, а «Мерседес» я выкуплю». Заместитель председателя правительства дал папе письменное разрешение, что эти машины он может взять в собственность. Если есть претензии - адресуйте их правительству. Папа мог иномарки не отдавать, а он второй раз приобрёл свою собственность. Это тоже - «возмещение ущерба».
(На последнем эпизоде стоит задержаться. Речь о следующем: в разные годы Щёлоков принял в дар от немецких фирм три автомашины (была и четвёртая, её министр подарил Брежневу). Формально закона он не нарушал, поскольку действовал с разрешения правительства, однако такое поведение советского руководителя, принимавшего подарки от фирмачей, конечно, трудно назвать этичным. Машинами Щёлоковы не пользовались. После своей отставки Николай Анисимович решил вернуть их государству. Знакомые его отговаривали, предупреждая, что это могут воспринять как явку с повинной. Но он поступил как совестливый человек. Впоследствии стоимость упомянутых машин действительно приплюсуют к стоимости возвращённого им «похищенного имущества». А сам реально имевший место эпизод будет подогревать слухи о том, что Щёлоков якобы присвоил несколько «Мерседесов», обслуживавших Олимпиаду-80 в Москве.)
…19 февраля 1983 года на даче застрелилась Светлана Владимировна. Она тяжело переживала перемену в их положении, образовавшийся вакуум, унижения, которым подвергалась семья. С того момента и стало широко известно, что экс-министра подозревают в злоупотреблениях. Быстро распространился нелепый слух, что жена Щёлокова якобы стреляла в Андропова в лифте, ранила, после чего сама застрелилась. Он оказался ко времени. Рисовался образ озлобленной семьи, которая хочет отомстить за то, что её лишают привилегий. Вместе с тем объяснялось, почему новый генеральный постоянно в больнице. Весной возбуждается уголовное дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Вести его поручают Главной военной прокуратуре, группе следователей под руководством Вячеслава Миртова. В июне на Пленуме ЦК КПСС Щёлокова выводят из состава ЦК. В августе заключают под стражу бывшего начальника ХОЗУ генерала Калинина, позднее - нескольких его подчинённых.
Стоит отметить, что Николая Ани-си-мовича при жизни Андропова на допросы в прокуратуру не вызывали. Впервые это произошло в мае 1984-го. Константин Черненко новых дел не начинал, но и старых не прекращал - вообще мало во что вмешивался. Щёлокова несколько раз допрашивали как свидетеля. Процесс запущен Андроповым, других сигналов от первых лиц ни в следственную группу, ни в партийные органы не поступает. Поэтому экс-министра продолжают додавливать, его оправданий никто не слушает, он даже не знает, кому их адресовать. Каток уже не остановить. В ноябре - декабре Щёлокова лишают воинского звания генерала армии, исключают из партии. В нарушение тогдашнего законодательства лишают всех правительственных наград, кроме боевых. В квартирах Николая Анисимовича и его родственников проводят обыски. Сигналы более чем понятные. На очереди - возбуждение уголовного дела в отношении экс-министра и заключение под стражу. С этим фронтовик Щёлоков смириться не мог. 13 декабря 1984 года Николай Анисимович, надев парадный мундир генерала армии с наградами, застрелился у себя на квартире из охотничьего ружья. В предсмертной записке, адресованной Черненко, он отрицал свою вину и просил защитить своё имя от клеветы.
…В начале 1985 года в суде слушалось дело о злоупотреблениях в ХОЗУ МВД. Ущерб, причинённый Калининым и его подельниками, оценён в 67,1 тысячи рублей. И это после тотальных проверок! Сегодня смешно об этом узнавать. Меньше, чем десять «Волг» по тогдашним ценам. Насчитать, конечно, могли больше, но некоторое представление эта цифра даёт. Юристы не могут её игнорировать.

Главный военный фальсификатор
Собирая материал для книги о Щёлокове, я не без труда нашёл нескольких бывших следователей из группы Миртова. От них впервые и услышал удивительное: вором и коррупционером они экс-министра не считали. Вот так номер! Откуда же пошла эта «традиция»? В чём тогда состояли злоупотребления Щёлокова? Рассказывает Виктор Шеин, ныне генерал-майор юстиции запаса:
«Основная часть нарушений, насколько я помню, касалась расходования различных материалов. Так, министерству принадлежала сеть служебных квартир, которые иногда, по согласованию со Щёлоковым, передавались для проживания отдельным лицам, в том числе его родственникам. На эти квартиры списывалось огромное количество расходных материалов - постельного белья, цветов и прочего, словно это были апартаменты в пятизвёздочных отелях. В итоге получались абсурдные суммы. Только у меня в деле набралось около 800 подобных эпизодов примерно за трёхлетний период, который мы изучали. Я далёк от мысли, что сам Щёлоков знал об этих приписках или поощрял их, - мы и тогда это понимали. Ребята из ХОЗУ пользовались тем, что их никто не контролировал. Были также эпизоды, связанные с работой спецмагазина для руководства МВД. Николай Анисимович любил свою жену, своих детей и ни в чём им не отказывал. Многие показания мы не могли проверить, в частности, и потому, что к тому времени Светлана Владимировна уже ушла из жизни».
К самому Щёлокову следователи, по словам Виктора Шеина и его коллеги Александра Хорошко (участвовавшего в обыске квартиры экс-министра), относились с достаточным уважением. Николай Анисимович старался держаться с достоинством, но заметно переживал, что попал в такую ситуацию. При этом не изворачивался, не лгал. Узнавая о фактах хозяйственных злоупотреблений, говорил: виноват, не проконтролировал, готов возместить ущерб. Возмещая ущерб на этой стадии, Николай Анисимович поступал порой опрометчиво. Тем самым он как бы признавал свою вину. Например, он вернул дорогие часы, которые ему на 70-летие подарили члены коллегии МВД. Следствие установило, что часы приобретались Калининым с приписками. Как уже знает читатель, вернул Щёлоков и три иномарки, в разное время подаренные ему. Позже всё это отнесут к разряду «похищенное». Подсчитают и предметы обихода, числившиеся за ХОЗУ, которыми пользовалась семья (кое-что пропало, отдавали деньгами).
В различных источниках о Щёлокове встречается утверждение, что причинённый им государству ущерб оценен примерно в 500 тысяч рублей. Откуда взялась эта цифра? По-видимому, первым её привёл в 1990 году тогдашний главный военный прокурор Александр Катусев (выступая комментатором в брошюре Кирилла Столярова «Голгофа»). Цифра стала почти официальной. Но ведь это только предварительные прикидки следствия! В процессе последующего разбирательства такие оценки обычно усыхают раз в десять. Помню, когда впервые открыл эту брошюру, ахнул: нечистоплотный министр окружил себя ещё большими жуликами. Впоследствии я не раз сличал сведения, которые получал из первых рук, с трактовками соответствующих событий Катусевым. И думал: не приведи Господи попасть в лапы к такому прокурору! Ограничусь одним примером. В брошюре утверждается: Щёлоков присвоил шахматы из янтаря, которые его подчинённые приобретали, чтобы преподнести на юбилей министру безопасности ГДР. Как некрасиво. Что же выяснилось? Оказались живы непосредственные участники той истории. Шахматы, пояснили они, были не из янтаря, а из янтарной крошки, и стоили не больше пяти рублей! Ширпотреб. Потому и не повезли их в ГДР, постыдились вручать такой подарок. «Янтарные» шахматы остались в кабинете Николая Анисимовича…
И так раз за разом: если удавалось пролить свет на тот или иной эпизод, «доказательства» нечистоплотности 50-го министра рассыпались. Катусев откровенно «валил» Щёлокова. В тот момент над главным военным прокурором сгустились политические тучи, и он не жалел мрачных красок, чтобы напомнить обществу о своих заслугах в борьбе с коррупцией.
Ошибки, злоупотребления 50-й министр допускал, он сам это признавал. Только зачем их объяснять исключительно «нечистоплотностью» его натуры?
Щёлоков занимал одну из самых влиятельных должностей в стране. Ему многие хотели угодить. Не только ему - но и его родственникам, помощникам, знакомым, родственникам знакомых. Его именем злоупотребляли - поди-ка поборись! Но ведь он же пытался этому противостоять. Например, в 1980 году в МВД вышел приказ, запрещавший руководителям милиции из регионов приезжать в Москву поздравлять министра с 70-летием. Ценные подарки, которые тогда поступали в министерство, помощники Николая Анисимовича отправляли в музеи, оставляя записи в соответствующей книге. Ему часто дарили картины. Но и он дарил - около 70 ценных полотен отправил на родину в Стаханов, в музей. Каждый месяц министр передавал своим помощникам в приёмную 200-250 рублей в конверте, чтобы они рассчитывались за театральные билеты, обеды из столовой и так далее. Николай Анисимович не был меркантильным человеком по складу своего характера. Но подставить его вполне могли. Скажем, в 1971 году ему привезли из Армении подарок от художника Мартироса Сарьяна - картину «Полевые цветы». Она висела одно время в кабинете у министра. Потом выяснилось, что картину у художника приобрели сотрудники МВД Армении, использовав незаконную схему. Щёлоков распорядился работу Сарьяна из кабинета убрать, в конце концов она оказалась в студии художников МВД. Катусев даёт эпизоду зубодробительный комментарий: картину якобы приобретали по распоряжению Щёлокова. Конечно, когда армянских хозяйственников поймали за руку, они стали лепетать что-то подобное…

Десять молочных поросят
А где же оглушительные разоблачения, которые сейчас всюду мелькают? Терпение. Прежде заглянем в материалы уголовного разбирательства. Военные следователи из группы Миртова, надо отдать им должное, лишнего на экс-министра не вешали.
Образец разъяснений, которые свидетель Щёлоков давал на допросе в июле 1984 года (позади полтора года тщательнейших проверок):
«…Помню, что как-то от МВД УССР были доставлены букинистические книги. Со списком этих книг я был ранее ознакомлен в ходе следствия, осмотрел свою личную библиотеку, среди книг оказалась часть киевских. Список на одном листе в количестве 11 (одиннадцати) штук прилагаю к протоколу допроса, а сами книги передам в ближайшие день-два.
…Никаких изделий из бивней мамонта, а тем более самих бивней у меня никогда не было. Если кто-либо говорит о таких подарках мне - это сущая чепуха.
…Категорически отрицаю, что из МВД Уз. ССР мне якобы передавался узбекский ковёр размером 10х10 м. Объявленные показания обвиняемого Калинина о том, что этот ковер, якобы разрезанный в Москве на 4 части, был развезён по квартирам членов моей семьи, - считаю глупостью и наговором. Никаких «ковровых четвертинок» у нас в квартирах нет и быть не могло…
…Я впервые слышу сегодня и о том, что якобы от Цепкова //(тогдашнего начальника ГУВД Московской области. - Авт.)// на моё 70-летие были доставлены 10 молочных поросят. Это вздор. За столом у меня на даче № 8 было не более 15 человек, а вся кухня организовывалась через ресторан «Прага».
И так далее. Разъяснения даёт человек, который мог ворочать миллионами (что такое 500 тысяч рублей в 1982 году? Пять назначений на милицейские должности где-нибудь в Узбекистане…) Его же спрашивают про «ковровые четвертинки» и молочных поросят.
…С весны 1983 года на столы членов Политбюро, ЦК, других ответственных товарищей стали ложиться закрытые справки о «второй жизни» 50-го министра. Такой документ с грифом «Секретно» - сильное оружие. В нём веришь сразу всему. Это вам не решение суда. Ведь составляется закрытая справка по оперативной информации из спецслужб. Не шутка.
Что содержалось в таких справках? Одну из них, распространённую среди членов ЦК накануне июньского Пленума 1983 года, Черненко дал почитать своему помощнику Виктору Прибыткову. В.Прибытков пишет в воспоминаниях:
«В документе скрупулёзно перечислялись все прегрешения министра внутренних дел: и то, что он «захапал» в личное пользование несколько служебных «Мерседесов», и то, что не брезговал забирать к себе домой и на дачу, а также раздавать близким родственникам арестованные милицией вещественные доказательства и конфискованные произведения искусства и антиквариата… Помню, меня поразили два факта - это организация подпольного магазинчика «для своих», в котором реализовывались те арестованные вещи, которые не глянулись самому шефу «над всей милицией»; и то, что члены семьи Щёлоковых были замечены в обмене в банках огромных сумм в потёртых, захватанных, довольно ветхих рублях…»
Обратите внимание, что эти страшные по силе обвинения - не развитие уголовного дела, а, наоборот, они относятся к самому его началу. На дворе ещё июнь 1983 года. А про «поросят» экс-министра будут спрашивать годом позже. К тому времени олимпийские «Мерседесы», похищенные вещдоки и многое другое улетучатся. Стало быть, перед нами сплетни - на хорошей бумаге с грифом «Секретно», предназначенные для первых лиц страны. От комментариев уклоняться не буду. Но прежде стоит сказать об одной личности, показания которой в основном и выполняли роль «оперативной информации». Начальник ХОЗУ МВД Виктор Калинин - самая серьёзная кадровая ошибка 50-го министра. Держали его на должности за предприимчивость и способность «решать проблемы» (большое достоинство хозяйственника в условиях тотального советского дефицита). Оказался жуликом и клеветником. «Чёрный человек» министра Щёлокова.
В одном из своих «чистосердечных признаний» содержащийся в тюрьме КГБ в Лефортове генерал Калинин сообщает:
«Летом 1979 года я выезжал вместе с Щёлоковым на охоту в Калининградскую область. На охоте присутствовал бывший начальник УВД Калининградской области генерал-лейтенант Соболев Валерий Михайлович, после охоты мы с Щёлоковым поехали в особняк Калининградского обкома КПСС, где был размещён бывший министр.
Через некоторое время в особняк приехал генерал Соболев, который передал Щёлокову шахматы из чистого янтаря с серебряной окантовкой и пакет с деньгами. Помню, Соболев благодарил Щёлокова за перевод на работу в Москву… Щёлоков шахматы передал мне для упаковки, а пакет, который ему передал Соболев, положил себе в карман брюк… После поездки в Калининград бывший министр Щёлоков выделил Соболеву В.М. 4-комнатную квартиру (проспект Мира) через Совет Министров РСФСР».
Видите, заодно выяснили, откуда Катусев взял вернейшее свидетельство о якобы присвоенных Щёлоковым «янтарных» шахматах. Разберёмся с остальным. Перевод генерала Соболева в Москву состоялся в 1975 году, за четыре года до описанных Калининым событий. Квартиру в столице он получил только в 1980-м, в год Олимпиады, став к тому времени начальником 5-го главка (исполнение наказаний, не связанных с лишением свободы). Пять лет в очереди на квартиру - это даже многовато для сотрудника центрального аппарата МВД при Щёлокове, тем более такого ранга. То есть свои «разоблачения» бывший начальник ХОЗУ высосал из пальца, рассчитывая на смягчение участи.
Военные следователи знали цену «признаниям» арестованного. Виктор Шеин рассказывал мне: «Однажды я пришёл в СИЗО допрашивать Калинина. Он начинает фантазировать. Записываю его показания во всех подробностях. День потратил. А потом предъявил ему опровержение. Он чуть не в слёзы: извините, наврал. Вот его суть».
В июне 1983 года, накануне партийного Пленума, товарищам Щёлокова по партии «доподлинно известно»: бывший министр, злоупотребляя покровительством Брежнева, присваивал мебель и произведения искусства, конфискованные у преступников, обращал в собственность служебные машины, организовал подпольный магазин для своих родственников. Он менял «ветхие деньги» в больших количествах, что косвенно подтверждало: его окружение занималось махинациями. Обсуждений на Пленуме не было. Щёлокова вывели из Центрального комитета.
Теперь - о прегрешениях 50-го министра, которые в 1983 году шокировали Виктора Прибыткова и других читателей закрытых справок. Постараюсь коротко…
Олимпийские «Мерседесы» 50-й министр не «хапал». В 1984 году Федорчук поручил выяснить судьбу всех 12 иномарок, которые после Олимпиады-80 по договорённости с немецкой стороной остались в Москве. Их благополучно нашли в гараже Управления делами Совмина. О результатах проверки умолчали.
«Ветхие» (так в уголовном деле) денежные купюры министр действительно несколько раз обменивал на более новые. В общей сложности финансисты по его просьбам «обновили» более 100 тысяч рублей. Каково происхождение этих средств? Прибыткову рисуется картина: министр несёт в кассу своего ведомства мятые купюры, вытряхнутые из чулок и бидонов цеховиков. (Как низко пал Николай Анисимович в глазах его товарищей по партии!) Но почему мятые рубли не отнести, допустим, в ювелирный магазин или в сберкассу? Учтём, что обменивались не «ветхие» в прямом смысле, а обычные купюры - на аналогичные в банковской упаковке. Знатоки того времени подсказывают более правдоподобное объяснение. Министра могли просить об этом руководители делегаций, отправлявшихся за границу. В некоторых социалистических странах можно было на месте прикупить валюту, но там принимали рубли только в банковской упаковке. Тоже не здорово: министр в таком случае поощрял не вполне законные операции своих знакомых. Но это, согласитесь, не «мятые купюры из бидонов цеховиков». Не корысть - недостаток принципиальности скорее. К тому же мы не знаем, кто его просил, может быть, люди, которым очень трудно было отказать.
«Закрытые магазины» в МВД, разумеется, существовали, они принадлежали к сети Военторга. Магазинчик, о котором шла речь, открыли для нужд оперативного состава. Министр в нём никогда и не был, поскольку обслуживался в 200-й секции ГУМа. Поговорили о магазинчике и перестали.
Теперь - о «вещественных доказательствах», которые якобы имел обыкновение присваивать 50-й министр. Одно из распространённых голословных обвинений. Имущество всей семьи Щёлоковых изучалось очень дотошно. Не нашли у них ничего, что было бы украдено в музее или взято у осуждённых преступников. Эти факты не составляло бы труда выявить. Не укрылись бы они и от внимания оперативников МВД. Вокруг брежневского зятя Юрия Чурбанова, первого заместителя министра с 1979 года, сложился кружок карьеристов, которые несли ему сплетни о шефе. Но и Чурбанов о махинациях с вещественными доказательствами ничего не слышал - он пишет об этом в воспоминаниях. Все опрошенные мною соратники Щёлокова, близко его знавшие, категорически отрицали, что он мог присваивать вещдоки, и не понимали, зачем бы это ему потребовалось. Подсунуть, наверное, могли, хотя и такие факты не задокументированы. Короче, и этот пункт - враньё.
Напоследок вновь заглянем в протокол допроса Щёлокова, состоявшегося в июле 1984 года. Про «ветхие деньги» его спрашивали (уклонился от ответа, возможно, не хотел впутывать в эту историю других), про «Мерседесы» и остальное - нет…
Достаточно. Николай Анисимович Щёлоков, с точки зрения претензий к нему со стороны правоохранительных органов, - руководитель ведомства, в котором были вскрыты финансово-хозяйственные злоупотребления. Не меньше, но и не больше. Остальное - домыслы, уходящие корнями в пресловутые закрытые справки для членов ЦК. Чёрный пиар оказался чрезвычайно живуч. Уже три десятилетия он существует вне фактов и доказательств, не нуждаясь в них.
Кому сегодня нужна правда
о 50-м министре?
Начнём с тех, кому она осложнила бы жизнь.
26 ноября 2010 года Николаю Ани-симовичу исполнилось бы 100 лет. С именем Щёлокова, как к нему ни относись, связана эпоха в МВД. Ведомство на это событие официально никак не отреагировало. Не было в его истории такого руководителя. Такое отношение объяснимо.
Нынешней милицейской стабильности уже больше десяти лет (считая с момента прихода к власти Владимира Путина). Период, сопоставимый по длительности со щёлоковским 16-летием. В обоих случаях ведомство возглавляли министры, близкие к первым лицам государства. Теперь сравним результаты. В благополучные для МВД 1970-е министерство превратилось в одно из самых влиятельных ведомств страны; милиция стала больше оплачиваемой, экипированной, оснащённой, более образованной и вежливой. В благополучные 2000-е ведомство дошло до ручки, престиж профессии упал, слово «милиционер» стало чуть ли не ругательным, а теперь и вовсе вышло из обращения. Зачем же вспоминать сейчас о щёлоковском 16-летии? Не было такого периода, взять оттуда нечего. У нас тут полицейская «реформа», не мешайте.
Признавать заслуги 50-го министра на официальном уровне не будут.
Готово ли по-новому взглянуть на фигуру Щёлокова общество? Тут ситуация странная. Многие искренне считают, что реабилитация его - дело вредное, реакционное. Позвольте, но ведь министра оклеветал и физичес

Глава двадцатая

ЧЕЛОВЕК СВОЕГО ВРЕМЕНИ

Через два дня генеральным секретарем стал Юрий Владимирович Андропов. Многие, в том числе Щёлоков, не ожидали (или гнали от себя такую мысль?), что тяжелобольной Андропов согласится взвалить на себя ношу ответственности за страну. Но он на это пошел.

Николай Анисимович внешне не проявлял беспокойства. В узком кругу он говорил, что Юрий Владимирович - руководитель достойный и ему надо помогать. Раньше следующего года не ждали радикальных кадровых перемен.

Однако 18 декабря Н. А. Щёлокова отправили в отставку с формулировкой «за допущенные недостатки в работе».

Николай Анисимович позвонил сыну, чтобы сообщить это известие. Игорь Николаевич вспоминает, что он почти не расстроился: «Ничего, папа, теперь наконец-то сможешь отдохнуть». Ощущения, что произошло непоправимое, не было. Сразу всё поняла Светлана Владимировна. В разговоре с помощником министра по личным вопросам Владимиром Бирюковым она сказала: «Теперь нам несдобровать. И вам тоже».

Логика Андропова проста. Ему нужно срочно поставить на пост председателя КГБ верного В. М. Чебрикова. Однако вызванный Брежневым из Киева В. В. Федорчук только полгода как назначен, снимать его не за что. Поэтому Виталию Васильевичу дают важное государственное задание - навести порядок в МВД, где «скопилось много гнили». Лучшего подарка младшим соседям Юрий Владимирович не мог придумать, ведь цену Федорчуку он прекрасно знает - сам от него натерпелся за минувшие полгода.

Всё устроилось наилучшим для генерального секретаря образом: Чебриков - в КГБ, Щёлоков убран с глаз долой, Федорчук - в стане врага в единственной подходящей для него роли чистильщика. Государственный подход тут не просматривается, сугубо аппаратная логика. Эту комбинацию Юрий Владимирович наметил буквально в первый день прихода к власти и тогда же озвучил в беседе с… лечащими врачами.

Генерала армии Н. А. Щёлокова перевели в «райскую группу» - одним из генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Жизнь Николая Анисимовича и его семьи меняется разительно. Дачу в Горках-10, которую Щёлоковы занимали 16 лет и привыкли считать своим домом, предлагают освободить в три дня. В первый же день отключают правительственную связь. Однако бывшему министру разрешено занять дачу МВД в Серебряном Бору. Но и оттуда гонят. За Щёлоковым и членами его семьи установлено наружное наблюдение. Федорчук начинает в МВД ревизию финансово-хозяйственной деятельности. В разговорах со старыми товарищами Николай Анисимович сетует, что его вызывают в министерство из-за всякой ерунды и подвергают унизительным расспросам.

Общество одобряет любые решительные меры в отношении «бывших». Пользовался привилегиями? Плати по счетам. Суровый Андропов становится популярен, с ним связываются надежды на обновление общества, «возврат к ленинским нормам» в партии, он воспринимается людьми как борец с привилегиями, коррупцией и вседозволенностью.

Поведение Щёлоковых в те дни говорит не о их расчетливости, а о их растерянности.

Вспоминает Игорь Щёлоков:

«На даче жили 16 лет. Покупали всё, как домой: и посуду, и ковры, и мебель. И казенные вещи были. Всё вперемешку, давно забыли, где чье. Вещи были в подвале и в гараже. Потом начинается: „В три дня освободить дачу“. Куда всё это везти? Развезли наспех по разным местам, при переезде многое пропало. Принимаются названивать хозяйственники: „Светлана Владимировна, Николай Анисимович! За вами числятся два ковра за 3200 рублей. Голубые, бельгийские“. Нет их у нас, что делать? Я папе говорю: давай заплатим. Заплатили. Опять звонят: „За вами числится ширма“. Вроде стояла ширма - обычная, деревянная. „За вами проектор“… Мы за всё платим. Мозгов же не хватало. Потом получилось, что мы всё это украли и возмещали ущерб! Вот как было повернуто!

Папа пришел в МВД, говорит: „Мне подарены „БМВ“ и два „мерседеса“. Две машины заберите, а „мерседес“ я выкуплю“. Заместитель председателя правительства дал папе письменное разрешение, что эти машины он может взять в собственность. Папа мог иномарки не отдавать, а он второй раз приобрел свою собственность. Это тоже - „возмещение ущерба“».

Тяжелее всех переживает случившееся Светлана Владимировна. Она чувствует, что главные испытания семьи впереди. Рвутся все прежние связи. Она уходит из 3-го медицинского института, где к ней продолжали относиться хорошо. Успела получить первую пенсию…

19 февраля 1983 года на даче в Серебряном Бору Светлана Владимировна Щёлокова застрелилась. Свидетелями происшествия стали сестры-хозяйки дачи. Из показаний одной из них, данных следователям, можно представить, что произошло в тот день и в каком психологическом состоянии пребывала супруга экс-министра:

«С семьей Щёлокова Н. А. я знакома с 1971 года, с этого времени выполняю в их доме работы по хозяйству, готовлю им еду… Отношения у Николая Анисимовича с его женой были исключительно хорошими, доброжелательными…

19 февраля, в субботу, я, как обычно, приехала к ним на дачу в половине девятого утра, чтобы приготовить завтрак. Покормила их в одиннадцать часов, оба поели с аппетитом, оделись и пошли на прогулку. Ничего необычного в поведении и разговорах Щёлоковых я не заметила, разве что Светлана Владимировна была очень грустной. Однако таким ее состояние наблюдалось все последнее время - переезд с министерской дачи на другую, прекращение встреч и связей с постоянным кругом друзей и знакомых она переживала болезненно…

Вернулись они с прогулки примерно в половине первого, разделись и прошли в столовую, где о чем-то говорили между собой. Я с Тамарой сразу ушла на кухню готовить им чай и закрыли за собой дверь. Этим мы занимались минут пятнадцать и вдруг услышали крики Николая Анисимовича. Мы выбежали в коридор и увидели его, спускавшегося по лестнице со второго этажа. Он был взволнован, растерян и кричал: „Моя девочка застрелилась!“ Мы бегом поднялись на второй этаж и увидели, что Светлана Владимировна лежит в луже крови на полу в спальне. При нас она два-три раза судорожно вздохнула и затихла. Николай Анисимович наклонялся к ней, щупал пульс, обнимал ее. Он испачкал руки кровью, и когда поднимался, то опирался на кровать. Следы крови на пододеяльнике оставлены им. Хорошо помню, что на диване лежал пистолет. В ногах у Светланы была ее сумочка…

Николай Анисимович выдвигал ящики тумбочек и туалетного столика и горестно восклицал: „Как же она ушла из жизни и ничего не оставила?“

Мы пробыли в спальне не больше трех - пяти минут. Потом кто-то из нас сказал, что надо вызвать „Скорую“ по номеру „03“, на что Николай Анисимович ответил, что нужны врачи из „своей поликлиники“. Он впереди, а мы с Тамарой за ним следом спустились вниз. Николай Анисимович был по-прежнему в возбужденном состоянии, не мог найти в книжке телефон „Скорой“, кому-то позвонил и попросил помочь, сказав: „С женой плохо, она при смерти!“ Затем он позвонил сыну. Дочь с зятем приехали сами, без телефонного звонка, - в это время они уже были в пути.

Николай Анисимович рыдал и как в бреду твердил, что „жить без нее не будет“. Поэтому из боязни, что он выстрелит в себя, мы взяли с дивана пистолет и спрятали его над дверью у входа на дачу…

О мотивах самоубийства: примерно за неделю до случившегося Щёлоковым предложили освободить и эту дачу в Серебряном Бору; Светлана Владимировна очень горевала и, готовясь к новому переезду, в слезах заявляла, что „они теперь никому не нужны, все от них отвернулись…“. И как Николай Анисимович ни старался переубедить Светлану Владимировну, ему это не удалось».

Диагноз врачей: «Суицид. Огнестрельная рана височной области головы справа. Биологическая смерть». Выстрел был произведен из пистолета калибра 7,65 мм немецкой марки «Оргтис», подаренного Николаю Анисимовичу 9 мая 1970 года ветеранами войны столичного УВД. В постановлении прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела, в частности, говорится: «…Щёлокова С. В. знала, где хранится пистолет мужа. Находясь на фронте во время Великой Отечественной войны, имела навыки обращения с огнестрельным оружием… Таким образом, данные осмотра места происшествия, судебно-медицинские и криминалистические исследования, объяснения очевидцев, родственников и других лиц, а также документы лечебных учреждений с достаточной полнотой свидетельствуют о том, что Щёлокова С. В. покончила жизнь самоубийством на почве глубокой эмоциональной депрессии».

Можно предположить: своим поступком Светлана Владимировна хотела избавить себя от унижений, а близких - от дальнейших преследований. Однако Чурбанов допускает, что решению Светланы Владимировны предшествовало бурное объяснение с супругом накануне. Якобы Николай Анисимович упрекал ее в том, что она «своим поведением и стяжательством сыграла не последнюю роль в его освобождении от должности». Это «выяснил» Федорчук, как пишет Чурбанов. Буквально все, знавшие характер Щёлокова и его трепетное отношение к жене, отрицают такую возможность. Иное дело, что Николай Анисимович во время вынужденных общений с ревизорами из МВД узнавал о некоторых фактах «благодеяний», которые руководители ХОЗУ оказывали его близким. Такие разговоры в семье могли быть. Но «упрекал» - это не в его характере. Свидетельница, сестра-хозяйка дачи, судит о случившемся проще и, по-видимому, вернее.

Советские люди не скоро узнают о том, что же случилось в семье бывшего министра внутренних дел. Зато с подозрительной скоростью распространится непонятного происхождения слух: дескать, жена Щёлокова, желая отомстить за отставку и опалу мужа, стреляла в лифте в Андропова, ранила его, после чего покончила с собой. Рисовался образ фанатичной женщины из «бывших», взбунтовавшейся против «справедливого царя». Проник он и за рубеж, даже транслировался в западной прессе. Слух отчасти пояснял, почему недомогает генеральный секретарь и редко появляется на людях.

В январе В. В. Федорчук вызывает В. М. Соболева. И задает вопрос: «Что вы думаете о Щёлокове?» Много повидавший начальник 5-го главка отвечает осторожно: «Кто я такой, чтобы оценивать министра? Спросите мое мнение о подчиненных, я отвечу».

Федорчук выходит из себя: «Какой он министр? Он вор! У него на даче стоят десять „мерседесов“! А вы к нему в кабинет дверь ногой открывали!»

Через несколько месяцев Валерий Михайлович напишет заявление об уходе. С ним простятся довольно вежливо. Напоследок заместитель министра по кадрам В. Я. Лежепеков как бы добродушно намекнет, что расстаться они могли бы иначе, ведь про Соболева им известно буквально всё, вплоть до того, что тот имеет… любовницу в Томске. Валерий Михайлович, который никогда даже не был в Томске, возмутится: «Я сейчас пойду в административный отдел ЦК и расскажу, чем вы тут занимаетесь». Лежепеков отыграет назад, извинится. Однако заслуженный фронтовик (с шестнадцати лет воевал в разведке), 56-летний генерал-лейтенант Соболев долго потом не сможет найти себе работу: только вроде договорится, и вдруг - отказ по неизвестной причине. Этот эпизод не только иллюстрирует нравы тогдашних руководителей МВД, но и свидетельствует о качестве оперативной информации, которой они пользовались.

Виталий Васильевич, наверное, еще до прихода в МВД «знал», что его предшественник присвоил «мерседесы», которые были предоставлены МВД для обслуживания Олимпийских игр в Москве. Соответствующая информация весной 1983 года направляется в партийные органы. А в 1984 году, когда эти сообщения свое отработают, Федорчук вдруг поручит ГУБХСС выяснить судьбу «олимпийских» иномарок. Выполнять это секретное задание министра будут два оперативника, в том числе известный нам С. С. Бутенин. Сергей Сергеевич рассказывает:

«Всего таких машин было 12. По договору с немецкой фирмой после Игр они остались в СССР. Федорчук предполагал, что некоторые из них могли быть присвоены Щёлоковым. Десять „мерседесов“ мы нашли сразу, они находились в гараже Управления делами Совмина. А вот оставшиеся два пришлось поискать, поскольку при ввозе в Союз на таможне были оформлены с ошибками. На одном из них после Олимпиады ездил заместитель министра, кажется, авиационной промышленности, на другом - заслуженный летчик. Мы с ними встречались, фотографировали машины, сверяли номера».

Тогда задача перед оперативниками ГУБХСС стояла более широко: проследить судьбу иномарок, которые представители советской элиты приобретали через управление делами дипломатического корпуса по специальным разрешениям. Мера, по-видимому, задумывалась как антикоррупционная - искали высокопоставленных спекулянтов. Бутенин говорит: «Когда я увидел закрытый список ГАИ, мне стало не по себе. Там значились фамилии родственников едва ли не всей тогдашней партийной верхушки. Хорошо помню, что за Брежневым в 1984 году продолжали числиться 28 иномарок». Руководители ГУБХСС (отдел, в котором работал Бутенин, возглавлял будущий министр В. Ф. Ерин) призадумались. Федорчука скоро снимут, а их привлекут к ответственности за оперативную разработку членов ЦК КПСС. Чреватую политическими опасностями деятельность опытные оперативники постепенно свернули.

…Июнь 1983 года. Идет подготовка к пленуму ЦК партии, на котором, в частности, бывшего министра внутренних дел должны вывести из состава Центрального комитета. Решение уже принято, но Щёлоков почему-то сопротивляется. Среди руководителей партии распространяется справка о его злоупотреблениях. Что в ней? Второй человек в партии Константин Установил Черненко дал с ней познакомиться своему помощнику Виктору Прибыткову.

«В документе, - вспоминает Прибытков в своей книге „Аппарат“, - скрупулезно перечислялись все прегрешения министра внутренних дел: и то, что он „захапал“ в личное пользование несколько служебных „мерседесов“, и то, что не брезговал забирать к себе домой и на дачу, а также раздавать близким родственникам арестованные милицией вещественные доказательства и конфискованные произведения искусства и антиквариата… Помню, меня поразили два факта - это организация подпольного магазинчика „для своих“, в котором реализовывались те арестованные вещи, которые не глянулись самому шефу „над всей милицией“, и то, что члены семьи Щёлоковых были замечены в обмене в банках огромных сумм в потертых, захватанных, довольно ветхих рублях…»

Читатель знаком почти со всеми перечисленными «прегрешениями». Осталось рассмотреть утверждение об обмене «захватанных, довольно ветхих рублей». Действительно, несколько раз Николай Анисимович в кассе своего министерства совершал обмены денег, всего на сумму свыше 100 тысяч рублей. На этом эпизоде нельзя не остановиться, поскольку из него тоже будут делать далеко идущие выводы. Откуда у министра столько «ветхих» денег? Точно, разумеется, это никто не выяснит. В 1991 году главный военный прокурор А. Ф. Катусев авторитетно объяснит общественности, пользуясь методом дедукции: «Версия о том, что источником их получения могли быть взятки, отвергалась специалистами с порога - людям такого ранга не суют мзду в виде рваных трешек, пятерок и десяток. И зарплату ему неизменно выдавали новенькими, хрустящими купюрами». Тогда - откуда? «Остается лишь одно - торговые операции его близких».

Когда речь идет о Щёлокове, версий у детективов не так много. Между тем Николай Анисимович менял в кассе не «рваные трешки», а обычные купюры - на деньги в банковской упаковке. В СССР так иногда поступали люди, выезжавшие в составе делегаций в социалистические страны. В некоторых из этих стран имелась возможность дополнительно поменять советские рубли (обычно принимались только новые купюры) на местную валюту. Практика эта осуждалась тогдашним валютным законодательством, но она существовала. Кто-то мог попросить Щёлокова поменять купюры на новые. Сам Николай Анисимович на допросе так пояснил смысл этих операций: «Это были мои сбережения, а менял я деньги для удобства хранения». В общем, были варианты. Почему непременно - «торговые операции близких»?

Перед пленумом ЦК КПСС его участникам абсолютно достоверно - из информационных справок - «известно»: Щёлоков присваивал мебель и произведения искусства, конфискованные у преступников, обращал в собственность служебные машины, организовал подпольный магазин для своих родственников. Он менял «ветхие деньги» в больших количествах, что косвенно подтверждает: его окружение занималось махинациями. Как такой морально разложившийся человек мог находиться среди членов ЦК?

На июньский пленум Николай Анисимович не пошел. Его вывели из состава ЦК заочно, наряду с присутствовавшим С. Ф. Медуновым. Два имени встали рядом: Медунов и Щёлоков. Хотя что между ними было общего? Один - бывший партийный руководитель Краснодарского края, в котором привлечено к уголовной ответственности множество взяточников, теневиков и где обороты преступных денег исчислялись десятками миллионов рублей; осталось только невыясненным, в какой мере сам Сергей Федорович был к этому причастен. А другой на тот момент - руководитель ведомства, в котором проворовались хозяйственники (что еще предстояло подтвердить суду). Тем не менее планка претензий к Щёлокову задана. Июньский пленум ЦК вошел в историю как тот, на котором «вывели из Центрального Комитета Щёлокова и Медунова». Министра Щёлокова через некоторое время многие забудут, но в памяти останется - «Щёлоков - Медунов».

С поста Николай Анисимович снят, из ЦК выведен. Как с ним быть дальше?

В августе 1983 года разбирательство злоупотреблений в ХОЗУ МВД вступило в новую фазу: бывших руководителей хозяйственного управления во главе с В. А. Калининым заключили под стражу.

В ряде источников можно прочитать утверждение, что на Политбюро обсуждалось предложение Андропова возбудить уголовное дело в отношении Щёлокова. При этом Устинов и Тихонов высказались против, Громыко колебался, но Юрий Владимирович якобы на своем мнении настоял. Это, скорее всего, ошибочная информация. При Андропове, да и позже, уголовного дела в отношении экс-министра не возбуждалось. Вероятно, в Политбюро обсуждали, доводить ли до конца разбирательство в отношении руководителей ХОЗУ МВД.

Теперь мы можем, наконец, избавить себя от анализа разного рода «оперативной информации», голословных утверждений и многозначительных намеков из разряда «в деле имелись показания о том, что…». У нас есть возможность познакомиться с теми показаниями, которые изучались следователями и были затем оценены судом.

Расследование злоупотреблений в ХОЗУ МВД, допущенных в 1979–1982 годах, поручили Главной военной прокуратуре. Посмотрим на это дело глазами его непосредственных участников со стороны обвинения. Кое с кем из них автору этих строк довелось встретиться при работе над книгой. Четверть века спустя…

Рассказывает Виктор Степанович Шеин, генерал-майор юстиции запаса. В 1983 году он - просто майор юстиции, год, как назначен в Главную военную прокуратуру с Северного флота, где был старшим следователем гарнизона. Стаж его работы в следственных органах к тому времени - десять лет.

«Руководил нашей следственной группой полковник юстиции Вячеслав Рафаилович Миртов, человек умный, талантливый, неординарный. И смелый - ниже я расскажу один эпизод, который его с этой стороны характеризует.

В декабре 1982 года, сразу после того как Щёлокова отправляют в отставку и его сменяет Федорчук, начинается ревизия финансово-хозяйственной деятельности МВД. Она была ведомственная, проводилась силами самого министерства. Ревизоры установили массу нарушений в работе ХОЗУ, и весной 1983 года возбуждается уголовное дело по признакам злоупотребления служебным положением в отношении должностных лиц хозяйственного управления - не Щёлокова. Эти лица - начальник ХОЗУ генерал-майор Виктор Калинин, начальник коммунально-дачной службы Анатолий Фадеев, его зам Валерий Стерлигов и наиболее посвященный во все вопросы, касающиеся быта Щёлоковых, Василий Воробьев (знакомые звали его „печником“). Позже были предъявлены обвинения помощнику министра по личным поручениям полковнику Владимиру Бирюкову. Работали мы над этим делом более полутора лет. В группу следователей входили: трое - из Главной военной прокуратуры, несколько - с периферии и двое - из МВД. Всего 12 человек, иногда - более.

Когда расследуются такие большие дела, то обычно идет распределение участников группы либо по эпизодам, либо по лицам. В данном случае мы работали по лицам. Конкретно я занимался Фадеевым, но периодически участвовал в допросах и других обвиняемых. Материалы ведомственной ревизии были очень подробными, доказательными, к ним прилагались все необходимые документы. Основная часть нарушений, насколько я помню, касалась расходования различных материалов. Так, министерству принадлежала сеть служебных квартир, которые иногда по согласованию с Щёлоковым передавались для проживания отдельным лицам, в том числе его родственникам. На эти квартиры списывалось огромное количество расходных материалов - постельного белья, цветов и прочего - словно это были апартаменты в пятизвездочных отелях. В итоге получались абсурдные суммы. Только у меня в деле набралось около восьмисот подобных эпизодов примерно за трехлетний период, который мы изучали.

Я далек от мысли, что сам Щёлоков знал об этих приписках или поощрял их - мы и тогда это понимали. Ребята из ХОЗУ пользовались тем, что их никто не контролировал. Были также эпизоды, связанные с работой спецмагазина для руководства МВД. Николай Анисимович любил свою жену, своих детей и ни в чем им не отказывал. Многие показания мы не могли проверить, в частности, и потому, что к тому времени Светлана Владимировна уже ушла из жизни.

В 1983 году Щёлокова на допросы не вызывали. Сначала ждали, когда его выведут из ЦК КПСС. Вывели. Но ведь он - генерал армии, Герой Социалистического Труда, участник войны. Мало ли что показал тот или иной обвиняемый? Многие подчиненные, попавшие в такую ситуацию, оправдываются тем, что они действовали по приказу начальника, по согласованию с ним. Остается и надежда, что к начальнику за разъяснениями не обратятся. Высокий чиновник откажется прийти на беседу с прокурором - и что, его приведут? Очень сомневаюсь, что в наше время приводом доставят на допрос сотрудника администрации президента. Это было в новинку для каждого из нас - допрашивать людей такого уровня хотя бы в качестве свидетелей. Кроме того, мы не знали возможностей бывшего министра силового ведомства. Очевидно, мы преувеличивали их.

- В феврале 1984 года умирает Юрий Владимирович Андропов. Один из ваших коллег, попросивший его не называть, рассказывал, что следственная группа несколько дней пребывала в бездействии - ожидала, что ударят по рукам. Потом Миртов сказал: „Хватит пить, давайте работать“. Константин Устинович Черненко не пожелал останавливать запущенный предшественником процесс.

Может быть, кто-то и пил, не знаю. Продолжаю.

Наступают майские праздники 1984 года. И тогда Вячеслав Рафаилович говорит: „Я сейчас позвоню Щёлокову, и у него мысли не возникнет, что мой звонок ни с кем не согласован“. При мне Миртов в своем кабинете набрал номер его телефона, представился и попросил прийти на допрос. Щёлоков без всяких лишних вопросов записал, куда и когда нужно прибыть.

Мы готовились к разговору с ним. Он придет один или с охраной? В форме или в штатском? Как его встречать? Важно было получить от экс-министра действительно объективные показания. С одной стороны, мы понимали, что арестованные сотрудники ХОЗУ заинтересованы перевалить всю вину на него. С другой - они должны получить наказание именно за то, что совершили, а не за то, что им приказали… Николай Анисимович появился в назначенное время, в генеральской форме. Я представился. Он пожал мне руку. Для своих семидесяти трех лет Щёлоков выглядел очень неплохо: сухощавый, крепкий, с военной выправкой, без признаков физического недомогания. Свободно поднялся по лестнице на второй этаж. Первый допрос проводили Миртов и Владимир Георгиевич Гольст, начальник отдела расследования особо важных дел, авторитетный в нашем ведомстве человек. Всего таких допросов, если мне не изменяет память, было три, в одном из них участвовал и я.

В тот раз моя роль сводилась к тому, чтобы фиксировать на пишущей машинке его показания и при необходимости задавать вопросы. Щёлоков вел себя с достоинством, но заметно волновался. В один момент, когда Миртов отлучился из кабинета, он вдруг говорит: „Товарищ майор, вы только правильно всё записывайте, а то я в следствии ничего не понимаю“. Я еще удивился: как это так, министр внутренних дел не разбирается в следствии?! Хотя он и не должен был в этом разбираться. Я ответил, что фиксирую его ответы практически дословно, как того требует закон. Эта была моя единственная встреча с ним такого рода.

Его показания сводились к следующему. Он, наверное, передоверился своим подчиненным, тому же Калинину. О каких-либо нарушениях в их деятельности он не знал. Закрытый магазин для руководителей министерства - да, имелся, но он считал это нормальным. Если его действиями нанесен государству ущерб, то он готов его возместить. Впоследствии он активно начал возмещать ущерб. Вернул больше 100 тысяч рублей наличными, часть вещей, которыми незаконно пользовалась его семья. Например, на даче его сына мы нашли мотоцикл „БМВ“, подаренный в свое время министру на выставке фирмы. Николай Анисимович полагал, что это был подарок ему лично, а не ему как руководителю министерства. „Не подумал, сожалею“. В этом он действительно мало отличался от тогдашних руководителей такого ранга. И мысли у него не возникало, что когда-то придется перед кем-то держать ответ. Это был период массовых подношений.

Вот показательный эпизод. Накануне семидесятилетия Щёлокова Чурбанов ему говорит: „Мы собираемся подарить вам часы. Вы не против?“ - „Нет, не против“. Они с Калининым берут из Гохрана часы с цепочкой стоимостью более четырех тысяч рублей. Как списывать затраты? Решили оформить покупку как подарок лидеру Чехословакии Густаву Гусаку. Часы эти при обыске не нашли. Николай Анисимович сказал вне протокола, что, в свою очередь, подарил их одному из руководителей страны, а для протокола показал: вручил одному человеку, имя которого назвать отказываюсь. Позже в деле Чурбанова этот эпизод расследовался тоже Миртовым. На подобные обвинения Николай Анисимович обычно реагировал: „Да, я, наверное, виноват, что доверился другим людям, недооценил ошибочность своего поступка“.

- Вы понимая и в начале 1983 года, что главная цель вашего расследования - Щёлоков?

Тогда вопрос так не стоял. Строго говоря, уголовные дела в отношении сотрудников милиции - неподследственность Главной военной прокуратуры. И вдруг доверяют это дело. Мы из кожи вон лезли, чтобы оправдать доверие. Не дай бог закон нарушить! Вы вспомните время. Смешно полагать, что тогда, в начале 1983 года, в самом начале следствия, не имея достаточных доказательств, мы бы ставили перед собой цель привлечь к ответственности именно Щёлокова. Не было такого разговора: „Как только возникнет имя Щёлокова - возбуждать в отношении него уголовное дело“. Наши руководители, уверен, тоже исходили из собранных доказательств. Мы достаточно долго воспринимали показания Калинина и его подельников как попытку уйти от ответственности. Но по крупицам, по крупицам вылезали факты…

- Щёлоков неоднократно говорил в узком кругу, может быть, и в беседах со следователями „без протокола“, что у него якобы имеется договоренность с кем-то из руководителей ЦК: он возмещает ущерб - и прокуроры оставляют его в покое. Вы слышали такое?

Я помню такой эпизод. Проводилась очная ставка между ним и Калининым. Калинин стал высказывать своему бывшему начальнику обвинения: дескать, мы тут сидим за то, что выполняли ваши указания, фактически за вас, а вы ничего не предпринимаете. Тогда и прозвучала реплика Щёлокова, что он переговорит, и „там“, наверное, разберутся. Но у того же Калинина своих грехов хватало.

- Кстати, какое впечатление производили на вас арестованные руководители ХОЗУ?

Фадеев и Стерлигов были подавлены. Они начинали в милиции как опера, и хорошие опера. Давали показания, близкие к истине. Их поведение походило на сотрудничество со следствием. Калинин - другой человек. Хитрый, ловкий. Приведу такой эпизод.

Все обвиняемые по делу содержались в СИЗО в Лефортове, в полной изоляции друг от друга. Они никогда не встречались даже в коридорах. Их показания немедленно проверялись (в чем другом, а в стремлении заволокитить это дело нового министра МВД В. В. Федорчука не упрекнешь. - С. К.). Мы уже многое знали. Однажды я пришел в СИЗО допрашивать Калинина. Он начинает фантазировать. Записываю его показания во всех подробностях. День потратил. А потом предъявил ему опровержение. Он чуть не в слезы: извините, наврал. Вот его суть.

- А как себя вел на допросах Щёлоков?

Чувствовалось, что переживает. Когда предлагалось возместить ущерб - тут же возмещал. Несомненно, он ужаснулся той ситуации, в которую попал. Внешне держал себя в руках.

- Если бы Николай Анисимович не ушел из жизни, ему были бы предъявлены обвинения и в чем?

Материалы, которыми мы располагали, после соответствующей доработки давали достаточно оснований для предъявления ему обвинения и заключения под стражу. Характер обвинения? Злоупотребление служебным положением - безусловно. Но речь шла и о его причастности к хищениям. Последнее - не факт, но такие материалы были. Мы готовились к возбуждению уголовного дела. Щёлоков это прекрасно понимал. Думаю, уже из вопросов, которые ему задавались на первом допросе, он не мог не догадаться, что это закончится предъявлением обвинения. Как закончилось, вы знаете. Последовали указы о лишении его званий генерала армии, Героя Соцтруда, всех наград, за исключением боевых…

- Но ведь лишение его званий и наград было незаконным?

Абсолютно незаконным. Лишить человека воинского звания или государственной награды может только суд при осуждении за совершение тяжкого или особо тяжкого преступления. Мы к этим решениям точно никакого отношения не имели.

- И вот еще что хочется понять, Виктор Степанович. У Николая Анисимовича Щёлокова было достаточно времени - практически два года, - чтобы припрятать ценности, деньги, дорогие вещи, которые у него в ноябре 1984 года изъяли при обыске. Если бы он к этому стремился… Обыски ведь не были для него неожиданностью - об этом мне говорил их участник, ваш коллега Александр Ильич Хорошко. Странно выглядело его поведение: приходят следователи, он их как будто ждет, выкладывает на стол девять тысяч рублей, которые у него благополучно изымают. Спрашивал у Хорошко: мог спрятать? Мог. Странный расхититель.

Действительно, не прятал ценности. Думаю, у него даже мысли такой не возникало, считал это ниже своего достоинства. Многие, оказавшись под следствием, пытаются выкрутиться, отрицают, лгут. Щёлоков не выкручивался, он говорил: „Я ошибся, передоверился подчиненным“.

- Ну, и последний вопрос, может быть, самый главный. Вы подробно знакомились с не лучшими сторонами деятельности Николая Анисимовича Щёлокова, наблюдали его в ситуациях, в которых его мало кто наблюдал. Положим, он виноват - злоупотреблял служебным положением и даже причастен к хищению некоего имущества. Можете попросту сказать, кто он для вас: хапуга? Человек своего времени? Кто? Из книги Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность автора Яковенко Валентин

Глава IV. Участие Конта в общественной и политической жизни своего времени Адрес к Луи-Филиппу. – Отказ от поступления в национальную гвардию. – Трехдневный арест. – Бесплатные лекции по астрономии. – Защита Армана Марраста. – Конт и Февральская революция. –