Развитие отечественной криминологии
Социологическое
Антропологическое
Классическое направление криминологических теорий
Рождение криминологии как науки, обусловленное возросшими потребностями общества в противодействии преступности, связывается с выходом в 1885 г. книги итальянского ученого Р. Гарофало. Однако идеи о сущности преступности, ее причинах, предупреждении преступлений интересовали человеческое общество всегда, о чем свидетельствуют многочисленные высказывания по этим вопросам мыслителей древности (Платона, Аристотеля), эпох Возрождения (М. Лютера, Дж. Локка), Просвещения (Монтескье, Руссо и др.), становления и развития капитализма (Ч. Ломброзо, Кетле и др.).
Анализ многочисленных теорий и научных взглядов дает основания для выделения трех основных направлений (классического, антропологического и социологического), по которым исторически развивались криминологические идеи, позволившие в конечном счете сформировать криминологию как самостоятельную науку.
Представители классических криминологических школ (Беккариа, Бентам, Горвард, Лист, Фейербах и др.) уже в XVIII - XIX веках решительно отвергли теологическое понимание преступности как проявления сатанинского, дьявольского начала. По их мнению, преступление - следствие сознательного поведения человека, который, обладая полной свободой воли, осуществляет выбор варианта своих действий. Сам же этот выбор предопределен тем, насколько человек усвоил нравственные правила жизни.
Наказание за совершенное преступление - это неотвратимый и справедливый ответ общества, не преследующего проявления жестокости, но направленного на устрашение, исправление и обезвреживание преступника.
Многие идеи "классиков" сохраняют определенное значение и в современном обществе. Так, испытание временем выдержали такие положения Беккариа, как необходимость соразмерности между преступлениями и наказаниями; преимущество предупреждения преступления перед наказанием и т.п.
В то же время представители классических теорий при переоценке возможностей уголовного наказания недостаточно внимания уделяли личности преступника, а также объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, лишь к мерам воспитания и просвещения сводили предупреждение преступлений.
Серьезные пробелы классической школы дали определенный толчок к развитию антропологического направления криминологической теории, одним из первых представителей которого стал итальянский тюремный врач-психиатр Ч. Ломброзо.
Проведенные Ч. Ломброзо исследования личности, организма лиц, совершивших преступления, привели к формированию так называемой теории прирожденного преступника. Основные идеи этой теории сводились к следующим положениям:
преступником, являющимся особым природным типом, не становятся, а рождаются;
причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике;
для врожденного преступника характерны особые физиологические, психологические и даже анатомические свойства. Последние при этом различаются в зависимости от преступной направленности личности на совершение убийств, изнасилований, посягательств на собственность.
Убийцам –объемистые скулы, узкие лица и неподвижный взгляд, тонкие губы;, лицам, совершающим изнасилования – глаза навыкате, огромные губы и ресницы, сплющенный нос, ворам- удлиненная голова, прямой, часто вогнутый нос, бегающие глаза и т.д. Подобные взгляды приводили к выводам о необходимости внесудебных процедур выявления и изоляции прирожденных преступников.
Плюсы Несмотря на научную несостоятельность данных положений, подтвержденную многочисленными исследованиями, вряд ли следует оценивать их только негативно. Ломброзо и его последователи впервые уделили особое внимание личности преступников, разработке антропологического метода их идентификации. Да и сама теория прирожденного преступника постепенно трансформировалась в биосоциальную, что наглядно проявилось в трудах последователей Ч. Ломброзо.
Последователи Ломброзо
Теория клинической криминологии (Гарофало) (опасного состояния личности), объясняющая преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям. Такие склонности, по мнению французского ученого Пинателя, определяются с помощью особых тестов, а также анализа профессии, образа жизни, поведения личности. Коррекция поведения потенциальных или реальных преступников может, по мнению представителей данной школы, осуществляться с использованием электрошока, хирургии, стерилизации, кастрации, медикаментозного воздействия.
Теории конституционного предрасположения к преступлению (Кречмер, Шелдон, супруги Глюк и др.) связывали совершение преступлений с работой желез внутренней секреции, влияющей как на внешность (физическую конституцию), так и на психику человека.
В качестве мер борьбы с преступностью они предлагали, наряду с применением химических препаратов, помещение потенциальных преступников в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.
Концепции умственной отсталости преступников (Годдард), их наследственной предрасположенности (Кинберг, Лонге и др.). В основе этих концепций лежали исследования поведения нескольких поколений близких родственников; идентичных и неидентичных близнецов; влияния на поведение лишних мужских хромосом.
Криминологические теории, основанные на фрейдизме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда человеческое поведение определяется неосознанаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания. Уайт, Абрахамсен, Мерген) – каждый человек от рождения несет опред. криминальный заряд, обладает подсознател. прир. инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоц. хар-р
Минусы антропологической школы Однако все эти положения, не учитывающие социальных факторов преступности, не выдерживают критики последующих научных исследований, проведенных как генетиками, так и социологами, психологами, криминологами.
Вместе с тем вряд ли правильно абсолютное игнорирование биологических, а точнее биосоциальных концепций преступности. Многие из них дают интересный материал для современных криминологов, рассматривающих человека как единство биологического и социального, а формирование личности преступника – как результат влияния социальных факторов (причин поведения) на биологическую структуру, выступающую лишь определенной предпосылкой (условиями) последующего поведения.
Бесспорным родоначальником этого направления считается Ч. Ломброзо (1835-1909) - тюремный врач в Турине. С помощью антропологических методов он измерял различные параметры строения черепа многочисленных заключенных, их вес, рост, длину рук, ног, туловища, строение ушей и носов, а при вскрытии умерших - строение и вес внутренних органов.
Всего за свою многолетнюю практику он исследовал свыше одиннадцати тысяч лиц, осужденных за совершение преступлений. Свое главное открытие Ч. Ломброзо описывает вполне поэтически: «Внезапно однажды утром мрачного декабрьского дня я обнаружил на черепе каторжника целую серию атавистических ненормальностей,... аналогичную тем, которые имеются у низших животных. При виде этих странных ненормальностей - как будто бы ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня» .
Результаты исследований и выводы о «прирожденном» преступнике, отличающемся от других людей чертами «вырождения» («преступник - это атавистическое существо, которое воспроизводит в своей личности яростные инстинкты первобытного человечества и низших животных») нашли отражение в труде «Преступный человек» (1876). Признаки «вырождения» проявляются в многочисленных «стигматах»: «ненормальности» в строении черепа, низкий или скошенный лоб, огромные челюсти, высокие скулы, приросшие мочки ушей и т.п. Ч. Ломброзо создал целую серию «портретов» различных преступников - убийц, грабителей, воров, насильников, поджигателей и др. Разработанная им классификация преступников включала четыре типа: прирожденные, душев-
нобольные, по страсти (включая политических маньяков), случайные.
Со временем, под давлением обоснованной критики, Ч. Ломброзо стал уделять внимание и иным - социальным, демографическим, климатическим факторам . Однако он навсегда вошел в историю криминологии как автор теории врожденного преступника.
Результаты антропологических исследований Ч. Ломброзо не выдержали проверки. Им было нарушено хорошо известное современной социологии требование: наряду со специальным контингентом исследуемых, необходимо изучить по тем же методикам контрольную группу. В данном случае - непреступников. Так, еще при его жизни Ч. Горинг (1870-1919) осуществил сравнительное исследование трех тысяч человек - заключенных (основная группа) и контрольная группа - учащиеся Оксфорда, Кембриджа, колледжей, военнослужащие. Результаты не выявили значимых различий между группами и были опубликованы в книге «Заключенный в Англии» (1913). Позднее аналогичные исследования проводились и другими авторами (Н. Ист, В. Хиле, Д. Зернов и др.) с теми же результатами. Миф о «врожденном преступнике» был развеян, хотя иногда возникали его рецидивы...
Ученики Ч. Ломброзо и его соотечественники Э. Ферри (1856-1929) и Р. Гарофало (1852-1934) вслед за учителем признавали роль биологических, наследственных факторов. Вместе с тем они уделяли внимание психологическим (особенно Р. Гарофало) и социальным факторам в обусловленности преступлений. Они оба отрицали идею свободы воли, занимаясь поиском причин преступлений.
Э. Ферри выделял антропологические (телесная и духовная природа индивидов), физические (естественная среда) и социальные детерминанты преступлений. Наказание должно выполнять чисто предупредительную, оборонительную функцию. В «Криминальной социологии» (в российском из-
даним - «Уголовная социология» ) Э. Ферри писал, обосновывая принципы позитивизма: «Раньше наука о преступлениях и наказаниях являлась по существу лишь изложением теоретических выводов, к которым теоретики пришли только с помощью логической фантазии. Наша школа превратила ее в науку позитивного наблюдения. Основываясь на антропологии, психологии и статистике преступности, а также на уголовном праве и исследовании тюремного заключения, эта наука превращается в синтетическую науку, которую я сам назвал «Криминальной социологией»». Э. Ферри придавал большое значение превентивным мерам (улучшение условий труда, быта и досуга, освещение улиц и подъездов, условий воспитания и т.п.), он считал, что государство должно стать инструментом улучшения социально-экономических условий.
Р. Гарофало попытался отойти от уголовно-правового понимания преступления. Он считал, что преступными являются те деяния, которые ни одно цивилизованное общество не может расценить иначе и которые караются уголовным наказанием. «Естественные» преступления нарушают чувства сострадания и честности. «Полицейские» преступления нарушают лишь закон.
Таким образом «Туринская школа» в какой-то степени предвосхитила развитие всех трех основных направлений позитивистской криминологии.
Антропологическое или биологическое направление отнюдь не исчерпывается ломброзианством.
По мнению немецкого психиатра Э. Кречмера (1888-1964) и его последователей (прежде всего - американского криминолога У. Шелдона), прослеживается связь между типом строения тела, характером человека, а, следовательно, и его поведенческими реакциями, включая преступные. Согласно их теории «конституциональной предрасположенности», высокие и худые люди - эктоморфы («церебротоники», по У.
Шелдону, или астеники) - чаще будут робкими, заторможенными, склонными к одиночеству, интеллектуальной деятельности. Сильные, мускулистые мезоморфы («соматотоники» или атлеты) отличаются динамичностью, стремлением к господству. Именно они более других «склонны» к совершению преступлений. Невысокие, полные эндоморфы («висцерото- ники» или пикники) - общительны, спокойны, веселы.
Связь между физической конституцией, чертами характера и поведенческими реакциями действительно существует, но представители всех типов физической конституции и различных типов характера (со времен И.П.
Павлова хорошо известны холерики, сангвиники, флегматики и меланхолики, хотя современные классификации характера намного сложнее и разнообразнее) могут отличаться как законопослушным поведением, так и девиантным - позитивным и негативным, включая преступное. Строение тела и характер не являются дифференцирующими факторами по отношению к преступности.
Эти замечания относятся и к различению К. Юнгом (1923) двух основных типов личности - экстравертов, ориентированных на общение, склонных к новаторству (иногда с элементами авантюризма), и интровертов - ориентированных на себя, замкнутых, избегающих риска, настроенных консервативно. Г. Айзенк (1963) для более полной характеристики типов личности дополнил экстравертов (открытость) / интровертов (замкнутость) характеристиками стабильности / нестабильности (уровень тревожности). И также пытался связать криминальное поведение с личностными особенностями.
Идеи ломброзианства с расистским акцентом пытался реанимировать и Э. Хутен (1887-1954). В течение 12 лет он обследовал свыше 13 тысяч заключенных и более 3 тысяч человек контрольной группы (не заключенных). Им были выделены 9 расовых типов. Как оказалось, в каждой расе есть «неполноценные» представители, отклоняющиеся от средних для расы показателей. Его предложения сводились к изоляции или уничтожению «неприспособленных» индивидов ...
По мере развития современной биологии и генетики в рамках биологического направления возникают все новые и новые теории. Назовем лишь некоторые из них. Подробное же их освещение можно найти в современной книге Д. Фиш- байн .
Концепция близнецов. В ряде исследований (Loehlin, Nichols, 1976 и др.) было установлено, что одинаковое (в том числе криминальное) поведение взрослых пар однояйцовых (монозиготных) близнецов наблюдается относительно чаще, нежели у пар двуяйцовых (дизиготных) близнецов. В одном из исследований, например, такое совпадение было в 77% случаев однояйцовых и в 12% случаев двуяйцовых близнецов. Отсюда делался вывод о роли генетической предрасположенности к тем или иным поведенческим формам. Однако различные исследователи получали неодинаковые результаты, не всегда изучались условия воспитания обоих близнецов, так что сторонников «близнецового» объяснения преступного поведения не так уж много.
Хромосомная теория. П. Джекобс (1966) на основе изучения заключенных в шведских тюрьмах выдвинул гипотезу о зависимости повышенной агрессивности и, соответственно, высокого уровня насильственных преступлений у мужчин с лишней Y хромосомой (XYY вместо XY). Позднее Т. Поуледж опроверг это предположение. Если мужчины с лишней Y хромосомой и отличаются повышенной агрессивностью, то их удельный вес в популяции крайне невысок (1 из 1000) и постоянен, а уровень насильственной преступности существенно меняется во времени и пространстве. По данным Р. Фокса (1971), заключенные с хромосомным набором XYY не более склонны к насилию, чем другие заключенные, но относительно чаще совершают имущественные преступления. Кроме того, повышенная агрессивность может проявляться и в общественно полезном или допустимом поведении (спортсмены, полицейские, военнослужащие).
Частота пульса. Кембриджское лонгитюдное (изучение одних и тех же лиц на протяжении значительного периода времени) исследование свыше 400 мужчин показало, что те из них, у кого частота пульса в состоянии покоя была ниже (66 ударов в секунду), чем в среднем (68 ударов в секунду), относительно чаще оказались осужденными за насильственные преступления (D.Farrington, 1997). Аналогичные результаты были получены в исследованиях M. Wadsworth (1976) и A. Raine (1993). Но вероятнее всего такой одиночный фактор как частота пульса является лишь одним из показателей общего состояния нервной системы, так или иначе влияющего на поведение, в том числе, - агрессивное.
Уровень серотонина в крови. На основе многочисленных исследований предполагается, что повышенный уровень серотонина в крови свидетельствует о более высокой вероятности агрессивного, в том числе преступного, поведения.
Роль тестостерона. Точно также считается, что повышенный уровень тестостерона (мужской половой гормон) может увеличивать агрессивность поведения. Некоторые исследователи полагают, что аналогичную роль в женском агрессивном поведении играют женские гормоны.
Социобиология Э. Уилсона (р. 1929) пытается объединить биологические (генетические) и культуральные факторы в объяснении преступного поведения, прежде всего, агрессивного, насильственного.
При этом, во-первых, результаты различных исследований нередко противоречивы. Во-вторых, ряд исследований показал, что уровень гормонов весьма чувствителен к внешним условиям. В-третьих, и это главное - нет никаких доказательств специфического влияния всех вышеназванных биологических факторов (лишняя Y хромосома, частота пульса, уровень серотонина или гормонов и др.) именно на криминальное поведение. Это не исключает того, что при прочих равных условиях генетическая составляющая может играть определенную роль в большей или меньшей вероятности той или иной поведенческой реакции конкретного индивида (достаточно, например, напомнить, что в генезисе алкоголизма роль наследственности велика, а в состоянии алкогольного опьянения совершается немало преступлений). Как заметил в одной из своих книг российский психолог В. Леви, «Социум выбирает из психогенофонда». Иначе говоря, социальные факторы влияют на поведение опосредствованно - через генетические и психологические особенности свойств личности. Наконец, в-четвертых, все эти рассуждения, равно как иные идеи сторонников биологического и психологического направлений, имеют отношение к индивидуальному преступному поведению - преступлению, но никак не объясняют преступность как социальный феномен.
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ « ЮРИДИЧЕСКИЙ КОЛЛЕДЖ
БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА»
Кафедра государственно-правовых
и уголовно-правовых
дисциплин
Реферат
Биологическое (антропологическое) направление в криминологии
выполнила: учащаяся
3 курса 297 группы
Давидовская В.Ю.
преподаватель:
Семьянов А.С.
Введение…………………………………………………………….3
Глава 1. Биологическое направление в криминологии и основные антропологические концепции причин преступности………………………………….………………………4-9
Глава 2. Чезаре Ломброзо - основоположник антропологического (биологического) направления в криминологии………………………………………………………10-13
Заключение…………………………………………………………14
Список использованных источников………………………….15
Введение
В ХХ веке криминология доказала свою научную состоятельность и необходимость как науки. Не будет лишним заметить, что свое развитие криминология начала задолго до своего признания. Борьба с преступностью была бы немыслима без криминологических знаний. Хотя многие утверждают, что криминология имеет сугубо теоретический характер, на мой взгляд, это не совсем верно, т.к. криминология имеет очень важное практическое значение.
В конце XIX века криминология получила гениальное наследие в виде исследований Чезаре Ломброзо. Его наблюдения продвинули развитие криминологии на несколько шагов вперед, т.к. именно он стал основоположником антропологического (биологического) направления в криминологии, а также стал отправной точкой для своих последователей, которые с огромным успехом улучшили и развили его достижения.
Выводы, сделанные Ч. Ломброзо, используются, и по сей день в нелегкой борьбе с преступностью, которая всегда занимала, и будет занимать одно из первых мест среди наиболее острых проблем, тревожащих общественное мнение.
ГЛАВА 1. Биологическое направление в криминологии и основные антропологические концепции причин преступности
С течением времени криминология сформировала три фундаментальных взгляда на причины преступности и сущность преступника. Один из них основывается на придании первостепенного значения антропологическим чертам преступников, второй пытался разобраться во влиянии воли самого индивида на совершение им преступления. Последний заключался в положении о том, что все находятся в полной подвластности Богу, который только один повелевает всеми поступками людей, в том числе и преступными.
Все эти мысли были преддверием концепции, которая была разработана известным итальянским ученым, профессором психиатрии и судебной медицины из Турина Чезаре Ломброзо. Он первым провел систематическое, хотя и не совсем структурированное, исследование преступников, содержащихся в тюрьмах. Итальянец стал основателем целого направления в науке - криминологической антропологии. Её задачей он считал изучение преступника, который в отличие от преступления, остался без внимания ученых. Деятельность Ломброзо явилась переломным моментом в познании, поворотом в научных изысках о личности преступника как носителя причин общеопасного деяния.
Ни для кого не является тайной, что эволюционная теория видов Ч.Дарвина оказала огромное влияние на науку своего времени. Её основные положения, особенно те, которые касаются естественного отбора, были использованы для изучения развития общества. В самом деле, если эволюционно человек произошел от человекоподобной обезьяны, затем пережила стадию первобытной дикости, то существование преступности можно считать проявлением атавизма, т.е. внезапным воспроизведением на свет в наше время среди современных людей, людей первобытных, близких к своим человекоподобным предкам. К тому же из уст Дарвина звучало такое высказывание: « В человеческом обществе некоторые из наихудших предрасположенностей, которые внезапно, вне всякой видимой причины проявляются в составе членов семьи, возможно, представляют собой возврат к первобытному состоянию, от которого мы отделены не столь многими поколениями». Теория Ломброзо с вытекающими из неё интерпретациями исходит из положения о том, что между некоторыми физическими особенностями организма человека и преступным поведением существует определенная зависимость. Он выдвинул всем известный тезис о прирожденном преступнике. Итальянский ученый полагал, что от рождения существует тип человека, что внутренний мир преступника «атавистичен», т.е. у него наблюдается своего рода генетический сдвиг назад, к тем качествам, которые были свойственны первобытным людям. Позже эпилепсию и нравственное помешательство также стали относить к причинам преступного поведения наряду с атавизмом.
Чезаре Ломброзо разработал классификацию преступников, которая оказала и продолжает оказывать влияние на последующие попытки криминологов систематизировать преступников по группам. Классификация Ломброзо включает такие группы: 1) прирожденные преступники, которые, по мнению ученого, составляют около 40% всех нарушителей закона; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по страсти, к которым он относил и «политических маньяков»; 4) случайные преступники (псевдопреступники); 5) привычные преступники. Некоторые ученые высказываются об ошибочности положения Ч. Ломброзо о существовании прирожденных преступников, однако они не отрицают его вклад в развитие криминологии.
В более поздних работах Ломброзо модифицировал свою теорию и проанализировал большое число факторов, влияющих на преступность. В последнем издании своего « Преступления» (1895 г.) он рассматривает зависимость преступности от метеорологических, климатических, этнических, культурологических, демографических, экономических, воспитательных, наследственных, семейных и профессиональных влияний. При всем этом он признает, что прирожденный преступник необязательно должен совершить преступление, т.к. при благоприятных внешних, социальных факторах преступные наклонности человека могут так и не реализоваться в течение всей его жизни.
Следует отметить, что не без влияния материалов, собранных Ломброзо, известным французским криминалистом Бертильоном был разработан антропологический метод идентификации преступников. Исследования Ломброзо использованы при помощи создания детектора лжи и некоторых графологических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели также и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ их преступного жаргона. Биосоциологические теории получили распространение вслед за Ломброзо, в частности к ним относится клиническая криминология, которая берет свое начало в трудах одного из последователей Ломброзо - Гарофало, который в книге « Критерии опасного состояния» (1880 г.) объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.
Антропологический (биологический) подход к преступнику имел место и в более поздних работах. В свое время профессор Гарвардского университета Э. Хуттон более 15 лет проводил обширное антропологическое изучение преступников. В своей книге « Американский преступник», написанной в 1939 г., он обобщил результаты своих исследований, где выяснил, что с увеличением роста преступника тенденции к убийству несколько усиливаются, а склонность к грабежу и краже явно уменьшаются. Преступники, совершившие убийства при отягчающих обстоятельствах, отличаются от других преступников тем, что они выше ростом, тяжелее по весу, шире в груди, с большой грудью, ссылаясь именно на эти факты, Э. Хуттон заключает, что существование типа прирожденного преступника - это реальный факт.
Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского университета У.Шелдон в рамках своей теории конституционных типов преступников. Он выделил три основных типа: 1) эндоморфный (с сильно развитыми внутренними органами); 2) мезоморфный (с развитым скелетом и развитой мускулатурой; 3) эктоморфный (с нежной кожей и хорошо развитой нервной системой), а также их комбинации. У.Шелдон утверждает, что среди изученных несовершеннолетних преступников преобладали мезоморфы, было немного эндоморфов и незначительное число эктоморфов. Его концепция была изучена очень многими учеными и подтвердили его гипотезу.
К биологическим теориям можно отнести теорию психоанализа Зигмунда Фрейда (1856-1939), австрийского врача-психоаналитика. Он является основателем общей теории человеческой мотивации как системы инстинктивных стремлений. З.Фрейд различал три основные сферы в психике человека. Id (Оно) – вместилище двух основных врожденных, инстиктивных побуждений: Eros (секс) и Thanatos (инстинкт смерти, разрушения). Id действует на подсознательном уровне. Ego (Я) - сознательная часть психики, которая контролируется человеком. Super-ego (Сверх-Я, или совесть) - сфера интеранализованных нравственных норм, запретов, предписаний, сформировавшаяся в процессе социализации. Между Id и Super-ego существует непримиримое противоречие, поскольку Id имеет гедонистический характер, требует немедленного удовлетворения потребностей, а Super-ego является препятствием, затрудняющим полное удовлетворение этих потребностей, и выступает, таким образом, чем-то вроде внутреннего контролера поведения. Сферы Id и Super-ego редко находятся в равновесии, между ними чаще всего наблюдается конфликт.
По мнению же американского ученого-фрейдиста У.Уайта, человек рождается преступником, а его последующая жизнь является процессом подавления разрушительных инстинктов, заложенных в Оно. Преступления совершаются, когда Оно выходит из-под контроля Сверх-Я. Уайт считает, что большинство мотивов преступного поведения во многом совпадают с желаниями и устремлениями типичного обывателя. Профессор Колумбийского университета Д.Абрахамсен, используя фрейдовскую концепцию Оно и Сверх-Я, вывел формулу преступления:
Преступление = (преступные устремления, заложенные в Оно+ криминогенная ситуация): контролирующие способности Сверх-Я
Основываясь на фрейдистском понимании соотношения сознательного и бессознательного в человеческой психике, английский криминолог Э. Гловер дал трактовку сущности преступления: оно является своеобразной ценой цивилизации за приручение дикого от природы зверя. Преступность, по мнению Э.Гловера, представляет собой один из результатов конфликта между примитивными инстинктами, которыми наделен каждый человек, и альтруистическим кодексом, установленным обществом.
В наше время клиническая криминология наиболее обстоятельно разработана в трудах французского ученого Пинателя. Он выделил понятие преступных способностей, определяемых на основе клинического психоанализа. Помимо психоанализа для коррекции поведения потенциальных или реальных преступников клиническая криминология предлагает такие средства, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию, медикаментозное воздействие в целях снижения уровня агрессивности, склонности к насилию по самым незначительным поводам.
Согласно вышеизложенному можно сделать вывод, что существовало и существует множество мнений по поводу понятия преступника и различных причин, влияющих на формирование данного понятия.
Глава 2. Чезаре Ломброзо - основоположник антропологического (биологического) направления в криминологии.
У истоков современной науки массовой психологии стоит фигура человека и ученого, заслуги которого в этой области не оценены по достоинству. На него с неоправданной легкостью навешивались ярлыки, ему давались часто взаимоисключающие политические оценки. Однако вклад Чезаре Ломброзо поистине неоценим для криминологии.
« Внезапно однажды утром мрачного декабрьского дня я обнаружил на черепе каторжника целую серию атавистических ненормальностей… аналогичную тем, которые имеются у низших позвоночных. При виде этих страшных ненормальностей - как будто ясный свет озарил темную равнину до самого горизонта - я осознал, что проблема сущности и происхождения преступников была разрешена для меня», - такие слова были сказаны в 70-х годах XIX в. тюремным врачом, итальянцем Ч. Ломброзо. Чезаре Ломброзо (1835-1909) - выдающийся итальянский психиатр, криминалист и криминолог. Ч. Ломброзо родился 6 ноября 1835 г. в Вероне. В 1858 г. он получил ученую степень доктора медицинских наук в Павианском университете. С 1862 г. Ломброзо становится профессором университета в Павии, где начинает читать лекции по курсу психических заболеваний. В 1859-1865 гг. в качестве военного врача участвовал в войне за независимость Италии. В 1867 г. назначен профессором в клинику душевнобольных в Павиа, 1871 г. – руководителем неврологического учреждения Песаро, а в 1876 г. – профессором судебной медицины Туринского университета.
Многие психиатры обоснованно считают Ч. Ломброзо предтечей нескольких научных школ, в частности морфологической теории темперамента. Его книга « Гениальность и помешательство» является классикой психиатрии. Именно Ч. Ломброзо в своей книге «Преступный человек» изложил первый опыт практического применения психофизиологического метода «детекции лжи» (с использованием прибора - прообраза полиграфа) для выявления лиц, совершивших преступления. Большое внимание итальянец уделял тому, что «психический процесс преступления надо всегда рассматривать как болезненное явление независимо от того, страдает ли преступник каким-либо психическим расстройством или нет. А за отсутствием других доказательств большое значение может иметь трансформация болезненных психических процессов вследствие наследственности, тесно связывающей между собой преступность, сумасшествие и самоубийство. Преступники и сумасшедшие могут происходить от самоубийц; от сумасшедших могут рождаться самоубийцы и преступники; преступники, наконец, дают жизнь самоубийцам и сумасшедшим, часто без всякого специфического признака душевной болезни или преступности. Следовательно, болезненное состояние не уничтожается, а претерпевает превращение».
В своей первой работе - «Преступный человек» Ч. Ломброзо выдвинул теорию о том, что преступник может быть опознан по внешним физическим признакам, сниженной чувствительности органов чувств и болевой чувствительности. « И эпилептикам, и преступникам свойственны: стремление к бродяжничеству, бесстыдство, леность, хвастовство совершенным преступлением, графомания, жаргон, татуировка, притворство, слабохарактерность, моментальная раздражительность, мания величия, быстрая смена настроения и чувств, трусость; то же тщеславие, наклонность к противоречиям, преувеличению, болезненная раздражительность, дурной характер, причудливость. И я сам наблюдал, что во время грозы, когда у эпилептиков учащаются приступы, заключенные в тюрьме тоже становятся более опасными: разрывают на себе одежду, ломают мебель, бьют служителей». Таким образом, преступник находится в особых патологических условиях, обусловливаемых в большинстве случаев разными процессами или разными специальными условиями. Под впечатлением своего открытия Ч. Ломброзо стал изучать антропологические особенности большого массива преступников. Ломброзо изучил 26 886 преступников, контрольной группой для него послужили 25 447 добропорядочных граждан. Исходя из полученных результатов, Ломброзо выяснил, что преступник - это своеобразный антропологический тип, который совершает преступления в силу определенных свойств и особенностей своего физического сложения. Ломброзо полагал, что преступление столь же естественно для человека, как и для представителей животного и растительного мира, которые убивают и поедают друг друга. Ч. Ломброзо приводил доказательства того, что нравы и обычаи первобытности продолжают действовать и его время в среде преступников.
В 1890 г. вместе известным социологом Р. Ляски Ломброзо выпускает исследование, в котором психические характеристики индивида и нации самым тесным образом переплетаются с политическими и правовыми феноменами - « Политическая преступность и революция в отношении к праву, уголовной антропологии и государственной науке». Самым тщательным образом здесь исследовались связи и влияния, существующие между индивидуальной патологической («врожденные преступники») психикой и социально-политическими феноменами и процессами в обществе.
Ломброзо следующим образом связывает болезненные типы психики с формами политической деятельности: « Разные виды сумасшествия отражаются в типах политических преступников. Мономаны и параноики, почти всегда обладающие интеллектом выше среднего, строят обыкновенно широкие системы, но они редко способны действовать и поэтому пренебрегают большой публикой, запираются в интимном кружке и, наподобие настоящих ученых, ограничиваются идеологией, тем более грандиозной, чем меньше они способны к деятельности». Данная работа стала одной из основополагающих в процессе рождения новой общественной науки - массовой психологии.
Заключение
Проблемы, связанные с преступностью, всегда являлись самыми запутанными и животрепещущими и вызывали множество дебатов со стороны ученых. Однако для решения данных проблем требуется множество практических исследований, которые зачастую не оцениваются по достоинству. Примером таких исследований могут служить выводы, сделанные величайшим ученым в области антропологии и психологии, Ч. Ломброзо, которые не были восприняты всерьез в свое время. Однако следует отметить, что эмпирические исследования Чезаре Ломброзо, имеют очень важное значение в сфере криминологии и не потеряли своей актуальности и в XXI в. А относительно суждений Ч. Ломброзо о роли психических аномалий в механизме преступного поведения можно отметить тот факт, что и современные исследователи в области психиатрии во многом приходят к тождественным с ним выводам.
Список использованных источников
1. Алексеев А.И. Криминология: учебное пособие.- М.:издательство «Щит-М», 1999.-678 с.
2. Антонян Ю.М. Криминология: - М.: Логос, 2004.- 448 с.
3. Иншаков С.М. Зарубежная криминология: - М.: Юристъ, 1997.- 325 с.
4. Кудрявцев В.И., Эминов В.Е. Криминология: - М.:Юристъ, 1999. - 678 с.
5. Ломброзо Ч. Преступление. Новейшие успехи науки о преступнике. Анархисты:- М.: ИНФРА-М, 2004.- 320 с.
6. Ломброзо Ч. Политическая преступность и революция в отношении к праву, уголовной антропологии и государственной науке:- М.: ИНФРА-М, 2003.- 315 с.
7. Шеханцов Г.Г. Криминология:- Мн.: Тесей, 2006.- 296 с.
Криминология (4)
Лекция >> Государство и правоСформировать криминологию как самостоятельную науку. §1. Классическое и антропологическое направления криминологических... направление криминологической теории Почти одновременно с биологическим направлением криминологии , ...
Криминология как наука ее предмет методология и место в системе друг
Курсовая работа >> Государство и правоПротиводействия им. § 5. Классическое и антропологическое направления криминологических теорий Представители классических криминологических... Почти одновременно с биологическим направлением возникла социологическая школа криминологии , основоположником которой...
Тесты для самоподготовки по Криминологии с объяснениями
Тесты >> Государство и правоОтрицательно 2. Антропологическое направление в криминологии позволило использовать хирургические методики 3. Антропологические теории... структуре причин преступления? Биологические Социальные В отношении одних преступлений – биологические
"Классики", творившие в основном в XVIII-XIX веках (итальянец Беккариа, англичане Бентам и Горвард, немец Фейербах и др.), решительно отвергли теологическое понимание преступности как проявления сатанинского начала, следствие козней дьявола. По их мнению, преступление - результат сознательного выбора человека, обладающего полной свободой воли. В свою очередь, выбор между добром и злом определяется тем, насколько человек в процессе воспитания усвоил нравственные правила поведения. Наказание призвано удерживать людей от совершения преступлений, главное не в его жестокости, а в неотвратимости и справедливости наказания.
В целом для классической школы был характерен идеалистический рационализм. Ее слабым местом являлось
1 См. подробнее: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., "Инфра. М-Норма", 1997.
недостаточное внимание к личности преступника, к объективным социальным факторам, детерминирующим преступность, известная переоценка возможностей уголовного наказания, сведение предупреждения преступности к мерам воспитания и просвещения. Вместе с тем идеи классической школы, безусловно прогрессивные для своего времени и содержавшие перспективные, объективные рационально-гуманистические начала, оказали заметное влияние на развитие криминологии в последующем. Так, во многом созвучным классическому направлению (хотя и не без примеси социологических и даже антропологических воззрений) является так называемый неоклассицизм, сформировавшийся в конце XIX в. Наиболее яркий представитель неоклассицизма австрийский ученый Лист (1851-1919) сформулировал цельную концепцию уголовной политики, общего и специального предупреждения преступности на основе устрашения, исправления и обезвреживания преступников. При этом главным средством исправления Лист считал воспитательные меры, дифференцированные применительно к различным категориям преступников.
Идеи "классиков" нашли, разумеется с поправками на новые исторические условия, отражение в марксистской криминологии, сохранили они определенное значение и до наших дней. В частности, безусловно, выдержали испытание временем известные, воспринятые многими мыслителями, а также в известной мере законодательством и правоохранительной практикой, тезисы Беккариа: "Должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями"; "Лучше предупреждать преступления, чем наказывать".
Недостаточное внимание представителей классической школы уголовного права и криминологии к личности преступника в гипертрофированной и, в известном смысле в карикатурной форме было преодолено основателем антропологического (биологического) направления итальянским тюремным врачом-психиатром Ломброзо (1836-1909 гг.). В центре своего внимания он поставил именно личность, можно даже сказать, организм преступника. Основные идеи Ломброзо сводились к тому, что преступником, являющимся
особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые анатомические, физиологические и психологические свойства, наличие атавистических черт человека-дикаря, эпилепсия и нравственное помешательство. Каждому из типов преступников присущи характерные физические черты и психофизиологические реакции: убийцам - объемистые скулы, выступающий вперед четырехугольный подбородок, узкие лица, холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, тонкие губы; изнасилователям - глаза навыкате, огромные губы и ресницы, сплющенный нос; ворам - удлиненная голова, прямой, часто вогнутый нос, бегающие глаза и т.д. Взгляды Ломброзо эволюционировали: оставаясь на позициях уголовной антропологии, он со временем стал признавать наличие не только прирожденных, но и случайных преступников, а также преступников по страсти, воспринял идеи о влиянии на преступность не только биологических, но и иных, в том числе некоторых социальных факторов (уровня цивилизации и экономического развития, миграции населения, неурожаев, алкоголизма, беспризорности и др.). Фактически его теория постепенно трансформировалась в биосоциальную, что отчетливо проявилось в трудах его последователей. Изменялись и взгляды Ломброзо о путях и средствах борьбы с преступностью. Если в своих ранних трудах он уповал на внесудебные процедуры выявления прирожденных преступников и по существу медицинские способы воздействия на них, прежде всего со стороны комиссий психиатров, то впоследствии он стал признавать роль права, суда в деле противодействия преступности, а антропологам, психиатрам отводил лишь функции экспертов, призванных помогать правосудию. Несмотря на явную научную несостоятельность ломброзианства, нельзя, как порой делалось в прошлом, относиться к этому учению только резко негативно. В исследованиях Ломброзо есть определенное рациональное зерно. Доля позитивного заряда была уже в самом внимании к личности преступника (а не только к его Деяниям). Не без влияния обширных эмпирических
материалов, собранных Ломброзо, известным французским криминалистом Бертильоном был разработан антропологический метод идентификации преступников. Исследования Ломброзо использованы при создании детектора лжи, некоторых графологических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели описание и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ их преступного жаргона.
И, наконец, далеко не случаен тот факт, что биологические, в особенности биосоциологические теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространение и продолжают существовать (разумеется, в значительно модернизированном виде) до сих пор. В частности, к таким теориям относится клиническая криминология, берущая свое начало в трудах одного из последователей Ломброзо - Гарофало, который в книге "Критерии опасного состояния" (1880 г.) объяснял преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.
В наше время клиническая криминология наиболее обстоятельно разработана в трудах французского ученого Пинателя.
Он выделил понятие преступных способностей, определяемых на основе клинического анализа того, насколько совместимо преступление с нравственными принципами индивида и является ли для него угроза наказанием сдерживающим фактором. Преступные способности выделяются с использованием формализованных опросников, тестов, а также путем ретроспективного анализа профессии, образа жизни, конкретных поведенческих актов, привычек и склонностей индивида. Помимо психоанализа для коррекции поведения потенциальных или реальных преступников клиническая криминология предлагает такие средства, как электрошок, хирургическое вмешательство, включая кастрацию, стерилизацию, лоботомию, медикаментозное воздействие в целях снижения уровня агрессивности, склонности к насилию по самым незначительным поводам и тд.Разновидностью неоломброзианства является также теория; конституционного предрасположения к преступлению. представители-немецкий психиатр Кречмер, американски
криминологи Шедцон, супруги Глюк и др. исходили из того, что от работы желез внутренней секреции (щитовидной, зобной, половых) во многом зависят внешность (физическая конституция) человека и его психический склад, а значит и поведение, в том числе преступное. "Химическая основа преступного поведения" - так выразительно озаглавлена одна из публикаций представителя данной криминологической теории (Подольски, США, 1955 г.) Соответственно, в качестве средства борьбы с преступностью предлагалась нейтрализация с помощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность человека.
Шел и Элеонора Глюк, опубликовавшие книгу "Строение тела и юношеская преступность" (1956 г.) разработали понятие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями физической конституции. Выявленных потенциальных преступников предлагали помещать в специальные лагеря для привития умений и навыков общественно полезного поведения.
Весьма близкой к идеям Ломброзо явилась и концепция умственной отсталости преступников. Один из ее представителей американский криминолог Годдард в 1912 году проследил родословную семьи Калликаксов, глава которой был дважды женат: первый раз на душевнобольной женщине, второй - на умственно здоровой. Среди нескольких поколений потомков от первого брака 143 человека оказались слабоумными, из числа которых многие стали проститутками, алкоголиками, правонарушителями. Среди 496 потомков от второго брака преступников и других лиц с отклонениями от социальных норм поведения не было вовсе. По данным этого же исследователя, в целом среди заключенных в тюрьму 70% страдали слабоумием.
С развитием генетики стали предприниматься попытки объяснить преступное поведение наследственной предрасположенностью некоторых людей к лживости, агрессивности, корыстолюбию, другим порокам, стоящим у истоков преступности. В этих целях исследовалось поведение идентичных и неидентичных близнецов и были получены (правда, Не очень репрезентативные) данные о том, что выбор
вариантов преступного поведения у первых совпадал чаще, чем у вторых. Наследственная предрасположенность к преступности объяснялась также наличием у преступников лишних мужских хромосом.
К биологической школе примыкают также криминологические теории, основанные на фрейдвзме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда, согласно которой человеческое поведение определяется неосознаваемыми импульсами, излучаемыми из глубины подсознания, некоторые криминологи (американцы Уайт и Абрахамсен, немец Мерген) утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями и наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если эти разрушительные инстинкты не удастся подавить созидательными, и к тому же оказываются неблагоприятными внешние условия жизни индивида, то преступление, как выход из сложившейся ситуации, в сущности неизбежно.
Было бы неправильным, как это делалось, например, в советской криминологии, с порога отметать названные и иные биологические (биосоциальные) концепции преступности, ее причин и мер предупреждения либо ограничиваться рассмотрением их "реакционной сущности". Верно, что каждая из этих концепций дает повод для серьезной критики по самым различным основаниям: вследствие их односторонности, тенденциозности, недостаточной объективности, увлечения частностями, отступлений от принципа системности и по другим причинам. Вместе с тем в биологических (биосоциальных) теориях есть немало интересных наблюдений, инструментально зафиксированных фактов, заслуживающих внимания положений и выводов. И в целом они требуют диалектической оценки. В частности, многие положения концепции умственной отсталости имеют определенное значение для анализа так называемой "вульгарной" преступности ("пьяной", бытовой, примитивных краж), хотя мало что дают для объяснения феномена "беловоротничковой" преступности, не согласуются с общеизвестным фактом наличия у значительной части
преступников довольно высокого интеллектуального уровня. Арсенал средств клинической криминологии, безусловно, расширяет возможности превентивного и исправительного воздействия на преступников, но это достигается слишком дорогой ценой, например, путем подавления личности, превращением ее в послушного робота, что недопустимо с этических позиций. Криминологические теории, основанные на учении Фрейда, позволяют проникнуть в некоторые ранее неизведанные, глубинные пласты мотивации преступного поведения, многое объясняют в генезизе сексуальных, насильственных, так называемых "безмотивных" преступлений, дают возможность использовать в целях предупреждения правонарушений различные методы психоанализа и психотерапии. Но с позиций этих теорий вряд ли можно основательно исследовать причинный комплекс экономической преступности, обосновать многие из общесоциальных мер предупреждения правонарушений. Строение тела, эндокринные расстройства, как утверждают сторонники концепции конституционной предрасположенности, конечно, оказывают какое-то влияние на характер, психические реакции индивида, а значит, и поведение. Но это влияние не является определяющим, решающим. К тому же если физическая конституция рассматривается, по существу, как первопричина противоправного поведения, то это фактически заводит работу по предупреждению преступлений в тупик, ибо изменить эту конституцию практически невозможно. Поиски гена перступности не увенчались успехом, но уже сейчас накопленные знания о механизме наследственности открывают возможности для ранней диагностики маньяков, способных на совершение особо тяжких насильственных, сексуальных преступлений, а также невменяемых лиц, которые могут совершить общественно опасные деяния.
Таким образом, оценивая рассматриваемые теории, надо не столько разоблачать их с идеологически зашоренных позиций, видеть в них лишь социальный заказ власть предержащих на скорый суд или даже внесудебную расправу с преступниками (хотя случалось и такое), сколько выявлять в них крупицы научно достоверных знаний о таком сложном,
многогранном явлении, как преступность во всех ее связях и опосредованиях.
Практически одновременно с биологическим направлением и в противовес ему, а также учениям классиков возникла и развивалась социологическая школа в криминологии, у истоков которой в XIX веке стоял бельгийский ученый Кегле. Необходимо оговорить, что социологические концепции, так же как и биологические, обычно не существовали в чистом виде: в них можно обнаружить вкрапления воззрений классической, а в особенности антропологической школы.
Кетле считается основоположником теории факторов, которая была сформулирована на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о поле, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и иных социальных характеристиках преступников, а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к выводу, что преступность - продукт общества, и в этом своем качестве она подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям. Далеко не случайным является то, что из года в год число преступлений остается примерно одинаковым, а структура преступности в целом стабильна. "Существует бюджет, - отмечал Кетле, - который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это - бюджет тюрем, рудников и эшафотов"1. На базе анализа разнообразных фактов преступности Кетле сделал принципиально важный, не потерявший значения до наших дней вывод о том, что "достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств".
Многочисленные последователи Кетле (Ван-Гомель, Принс и др.) расширили перечень криминогенных факторов, привели их в определенную систему, классифицировали по различным основаниям. Так, к физическим факторам они относили географическую среду, климат, время года; к индивидуальным - пол, возраст, расу, психофизические
Цит. по: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. С. 35.
аномалии; к социальным - безработицу, уровень цен, обеспеченность жильем, войны, экономические кризисы, потребление алкоголя и т.д.
В дальнейшем рассматриваемая криминологическая концепция трансформировалась в теорию множественных факторов, в перечень которых стали дополнительно включаться урбанизация, индустриализация, соревнование в достижении комфорта, массовая фрустрация, неудовлетворенность сложившейся системой досуга, этно-психологи-ческая несовместимость людей и многое другое.
Основоположник теории социальной дезорганизации французский ученый Дюркгейм, основные работы которого вышли в конце XIX века, рассматривал преступность не только как закономерное социально обусловленное, но в сущности нормальное и даже в известном смысле полезное явление в жизни общества. Полезное как боль в физиологии, которая хотя и причиняет страдания, но очень важна для медицины, для диагностики болезней, их лечения.
Дюркгейм разработал понятие аномии-безнормативности, то есть ослабления и разрушения общепринятых норм поведения, их недостаточность и противоречивость, которые вызывают разобщенность людей, высокий уровень тревожности, отчужденности и как следствие всего этого - социальную дезорганизацию, приводящую к аморализму и преступности. Одной из основных причин преступности Дюркгейм считал гипертрофированную мораль потребительства.
Концепция Дюркгейма получила развитие в трудах многих ученых, особенно американских. Характерно, что один из них - Шур выпустил книгу, выразительный заголовок которой "Наше преступное общество" (М., 1977) говорит сам за себя.
Теория конфликта культур, сформулированная в работах американского криминолога Селлина, исходит из того, что различия в мировоззрении, привычках, стереотипах поведения, характерные для разных социальных групп, в которые одновременно входит один и тот же индивид (семья, бытовое окружение, профессиональные корпорации, коллеги, национально-этнические сообщества и т.д.), нередко создают
для человека ситуацию нелегкого выбора, чреватую внутренним конфликтом, а, следовательно, и угрозой противоправного, преступного его разрешения.
В концепции субкультур (американский социолог Коэн -1955 г. и др.) дана еще более дробная дифференциация социальных групп, рассматриваются специфические нравственно-культурные ценности уже сугубо криминальных сообществ. Человек, попавший в такое сообщество, руководствуется не общепринятыми ценностями и правилами поведения, а противостоящими им нормами криминальной
субкультуры.
В соответствии с теорией стигмы, основные положения которой были сформулированы в 1938 г. американским ученым Таннебаумом, одним из наиболее значимых криминогенных факторов является неадекватная реакция общества на отклоняющееся поведение, так называемая драматизация зла. Стигма в переводе с латыни означает "клеймо". Клеймение преступников (не только физическое, как в средние века, но и нравственно-правовое, практикуемое в цивилизованном обществе) еще более отторгает их от общества, превращает в изгоев, для которых преступное поведение делается привычным.
Основоположник теории дифференциальной ассоциации американский ученый Сатерленд, основные труды которого опубликованы в 20-40-е годы XX века, считал, что преступление - это результат влияния на индивида тех социальных групп, с которыми он контактирует в повседневной жизни. В механизме преступного поведения решающее значение имеет подражание, преступное обучение как восприятие у микросреды криминально окрашенных знаний, привычек, умений и прежде всего неуважительного отношения к закону. С некоторой долей условности концепцию Сатерленда можно трактовать как теорию дурной компании, подтверждаемую многими наблюдениями, фактами реальной жизни, особенно применительно к преступности несовершеннолетних и молодежи.
В своих изысканиях Сатерленд коснулся и другого большого массива противоправных деяний - преступности
"белых воротничков". Ученый доказывал, что казнокрадство, финансовые аферы, мошеннические действия государственных чиновников, бизнесменов, других представителей элиты общества составляют огромный слой фактически невыявляемой и ненаказуемой преступности. Преступность гетто в сравнении с ним - это капля воды в море.
Концепции социальной дезорганизации, стигматизации и других направлений социологической школы получили концентрированное выражение в рамках радикальной криминологии, которая зародилась в середине XIX века в русле идей марксизма, а в качестве целостной криминологической теории оформилась на рубеже 70-х годов XX века. Представители этой школы занимают различные идейно-политические позиции: одни (например, Куинни) тяготели к марксизму, другие (Дауне) склонялись к идеологии анархизма, третьи (Кларк, Шур) являлись умеренными реформаторами. Но их объединяло резко критическое отношение к существующей социально-экономической и политической системе, пороки которой особенно обнажились в США после неудачной войны во Вьетнаме. По мнению "радикалов", преступность - грозный симптом болезни общества. В социальной практике, как и в медицине, надо воздействовать и на симптомы, и на саму болезнь. Противодействие преступности требует не только симптоматического лечения, применения "болеутоляющих средств" в виде полицейских, пенитенциарных и тому подобных традиционных мер, но и радикального вмешательства - глубоких социальных реформ, кардинальных преобразований в области социального обеспечения, организации трудовой занятости, здравоохранения, образования, жилищно-коммунальной сферы, защиты материнства и детства и т.д.
Широкий социологический подход преобладает в виктимологических теориях (включающих также элементы социобиологических, биопсихических и других концепций). Заслугой ученых, разрабатывавших виктимологию, является то, что традиционную криминологическую проблематику (преступность, преступления, преступники) они дополнили Учением о жертвах противоправных посягательств. Вик-
тимология, от слов victima (жертва - греч.) и logos (учение), означает учение о жертве, применительно к криминологии - о жертве преступления. Сатерленд уже в учебник криминологии, изданный в 1924 г., включил специальную главу о жертве преступлений. По его расчетам, вероятность стать потерпевшим от преступлений у негров США в 100 раз выше, чем у представителей других национальностей.
Одну из первых попыток сформулировать основные положения виктимологии как целостной теории предпринял в 40-х годах XX века немецкий ученый Гентиг, работавший в США. В 1948 г. он издал монографию "Преступник и его жертва. Исследование по социобиологии преступности". В дальнейшем виктимологическое направление стало бурно развиваться.
Виктимологи прослеживают связь поведения жертв как с внутренними (мотивацией), так и с внешними (объект посягательства, способ, средства и орудия, последствия и др.) характеристиками преступного поведения. Убедительно доказано, что действия жертвы могут стимулировать, провоцировать криминальную активность, облегчать ее реализацию в конкретных поведенческих актах преступника, способствовать достижению преступного результата. Некоторые личностные характеристики (например легкомыслие, вспыльчивость, авантюрность, половая распущенность), профессионально-ролевые особенности (связанные, например, с исполнением обязанностей кассира, инкассатора, сторожа), а также ситуационные факторы (например, затянувшийся се-мейно-бытовой конфликт или выяснение отношений в состоянии сильного алкогольного опьянения) предопределяют уровень виктимности людей (степень вероятности для них стать жертвой преступления). Во многих случаях преступления могло бы не быть, если бы преступник столкнулся с надежными преградами на своем пути: предусмотрительностью и надлежащим отпором со стороны жертвы, надежно охраняемыми жильем, имуществом и т.д. Влияя на факторы виктимности, общество, государство, его правоохранительные органы и другие институты могут снижать ее и тем самым оказывать целенаправленное воздействие на преступность.
Идеи, сформулированные представителями данного направления криминологии, легли в основу виктимологи-ческой профилактики - системы мер предупреждения, позволяющих охватить превентивным воздействием миллионы потенциальных жертв преступлений.
Рассмотренные социологические концепции в криминологии нельзя оценивать однозначно - либо только положительно или лишь отрицательно.
В целом можно сказать, что их позитивный заряд выше, чем у антропологических (биологических) теорий. Представители социологической школы несравненно ближе к истине в понимании сущности и закономерностей преступности, ее корней и истоков. Значительное число их положений конструктивного характера основательно проработано и взято на вооружение практикой противодействия преступности. Таковы, например, предложения о необходимости целенаправленного воздействия на криминальные субкультуры как необходимое условие коррекции взглядов, установок и поведения правонарушителей (концепция аномии); об экономии репрессии, расширении некарательных и отказе от некоторых не оправдавших себя карательных мер противодействия преступности (теория стигмы); о контроле за референтными группами в целях воспрепятствования обмену криминальным опытом (теория дифференциальной ассоциации) и многие другие. Высокий уровень критичности по отношению к внешне благополучному общественному устройству, системность, убедительное обоснование значения широкой и последовательной социальной реформации как основы противодействия преступности характерны для радикальной криминологии. Гуманизм, рационализм и большие перспективы присущи виктимологическим теориям.Разумеется, рассмотренные социологические концепции в криминологии не свободны и от недостатков, порой весьма существенных. Некоторые из них страдают односторонностью, неоправданно распространяют закономерности частного на общее. Так, в теории дифференциальной ассоциации можно отметить переоценку роли подражания, обучения в генезисе противоправного поведения. Эти фе-
номены, весьма значимые для преступности несовершеннолетних, молодежи, вряд ли могут быть положены в основу объяснения противоправного поведения многих людей из числа взрослых. В целом эта теория отвечает скорее на вопрос, как, но не почему человек становится преступником. В теории стигмы в какой-то мере гипертрофирована криминогенная роль "клеймения" преступников, ее положения вполне применимы к познанию механизма уголовного рецидива (правда, не всего), но явно недостаточны для понимания причин и условий значительной части первичных преступлений. Теория множественности факторов преступности во многом эклектична, причины и условия преступности в ней недостаточно дифференцированы и не ранжированы по силе криминогенного действия, в их ряду не всегда проводятся различия между главным, решающим и второстепенным, малозначимым.
Эти и другие недостаточно обоснованные положения рассмотренных социологических теорий опровергнуты как самим ходом жизни, практикой противодействия преступности, так и продолжающимися криминологическими исследованиями. И все же в совокупности эти теории, с учетом позитивного, ценного в их содержании, явились для человечества значительным шагом вперед на пути познания сложнейшего феномена преступности, позволили раскрыть многие ранее неизвестные грани, стороны этого социально негативного явления.
Отдельного хотя бы краткого рассмотрения заслуживает история отечественной криминологии. Она не ограничивалась восприятием многих из изложенных идей, интерпретацией их применительно к российской действительности, а вносила собственный, весьма заметный вклад в развитие криминологической мысли.
Не углубляясь в очень далекую историю, среди отечественных ученых, плодотворно изучавших проблемы преступности, ее предупреждения, следует прежде всего отметить А.Н. Радищева (1749-1802 гг.). Он предложил конструктивную методику изучения, статистического наблюдения преступности и ее причин, разработал для этого систему
таблиц ("ведомостей"). До сих пор не потеряли научного значения его слова о том, что, "имея перед собой судопроисшествия разных городов и разных областей России, видно и ясно будет: какие были побуждения к содеянному преступлению или к начатой тяжбе - недостаток ли в учении, худое ли воспитание или невежество... Видя источник тяжбы и преступления, тому и другому найти возможно будет преграду"1.
В декабре 1823 г. на заседании Российской Академии наук состоялся доклад Германа К.Ф. (1767-1838) "Изыскания на тему смертоубийств и самоубийств в России", основанный на анализе данных уголовной статистики с применением сводок, группировок, коэффициентов преступности и других приемов криминологических исследований. Примечательна реакция на эту работу властей, в сущности "похоронивших" ее: как выразился министр просвещения, "хорошо извещать о благих делах, а такие, как смертоубийства, должны погружаться в вечное забвение".
Систематизированные криминологические исследования в России развивались в основном в русле классической, еще в большей мере социологической школы, а чаще в комбинированном виде. Для них также была характерна тесная связь с уголовно-правовой проблематикой. И.Я. Фойницким, Е.Н. Тарковским, Н.С. Таганцевым, Н.Д. Сергиевским и другими учеными преступность рассматривалась не только как юридическое понятие (совокупность составов преступлений), но и как социальное явление, много внимания уделялось анализу "природных и общественных условий" преступности (И.Я. Фойницкий), ее социальной детерминированности, экономических и других объективных причин. Широко использовались результаты статистического наблюдения преступности, связанных с нею явлений и процессов общественного бытия и сознания.
Антропологическое направление в России не получило столь широкого распространения, как на Западе. Причем российские "антропологи" обычно в большей мере, чем их
1 Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические произведения. М., 1952. С. 461.
западные коллеги, уделяли внимание социальным факторам преступности, занимали, по существу, биосоциологические позиции. Так, ДА. Дриль (1846-1910), издавший в 1982 г. книгу под тем же названием, что и Ломброзо, - "Преступный человек", несколько позже отмечал: "поведение и поступки человека - это равнодействующая усилий факторов двух категорий: особенностей психофизической природы деятеля и особенностей внешних воздействий, которым он подвергается"
Последовательные сторонники антропологической школы в России были в основном в среде не юристов, а врачей. Так, профессор психиатрии Юрьевского университета В.Ф. Чиж без каких-либо оговорок утверждал, что "социальная среда не влияет на преступность" (1894).
Ряд ученых, начинавших свою научную деятельность в царской России, продолжали разработку проблем уголовного права и криминологии после 1917 года (М.Н. Гернет, М.М. Исаев, А.А. Жижиленко, С.В. Познышев, П.И. Люблинский и др.).
В первые годы советской власти криминологические исследования проводились весьма интенсивно. Наряду со статистическими наблюдениями, изучением экономических, социальных факторов преступности большое внимание уделялось антропологическим измерениям, исследованию физической конституции, возрастных особенностей, состоянию здоровья, деятельности желез внутренней секреции, наследственности преступников. В 1925 г. был образован Государственный институт по изучению преступности и преступника, созданы многочисленные кабинеты криминологического, криминально-антропологического и т.п. профилей.
С конца 30-х до 50-х годов криминологические исследования в России (и в СССР) не производились. В конце 50-х годов они возобновились. В начале 60-х годов появились первые публикации, открывшие начало новому (современному) этапу развития отечественной криминологии. Это работы А.Б. Сахарова "О личности преступника и причинах преступности в СССР" (1961 г.), А.А. Герцензона "Предмет и
метод советской криминологии" (1962 г.), Г.М. Миньковского, В.К. Звирбуля и др. "Предупреждение преступлений" (1962 г.). Возрождение криминологии было также связано с трудами таких ученых, как А.А. Пионтковский, С.С. Остроумов, Б.С. Утевский, М.Д. Шаргородский, А.С. Шляпочников и др. В 1963 году был создан Всесоюзный институт по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности (ныне - НИИ проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации). Его сотрудниками, а также другими криминологами был подготовлен ряд крупных теоретических работ: "Введение в советскую криминологию" (А.А. Герцензон, 1965 г.), "Причинность в криминологии", "Причины правонарушений" (В.Н. Кудрявцев, 1968 г., 1976 г.), "Проблемы преступности", "Преступность: иллюзии и реальность" (И.П. Карпец, 1969 г., 1992 г.), "Преступление и преступность", "Проблемы криминологической детерминации" (Н.Ф. Кузнецова, 1969 г., 1984 г.), "Основы криминологии" (М.И. Ковалев, 1979 г.).
С 1964 г. основы криминологии стали преподаваться в вузах страны. В 1966 г. вышел первый учебник по криминологии, а в середине 80-х годов фундаментальный "Курс советской криминологии" в 2-х томах.
Проблемы криминологии, в особенности предупреждения преступности, ее отдельных видов интенсивно разрабатывались в научно-исследовательских учреждениях и учебных заведениях МВД (работы Аванесова Г.А., Алексеева А.И., Антоняна Ю.М., Бабаева М.М., Ветрова Н.И., Горя-инова К.К., Игошева К.Е., Клейменова М.П., Лекаря А.Г., Миньковского Г.М., Солопанова Ю.В., Стручкова Н.А., Шмарова И.В. и др.). Помимо названных ученых значительный вклад в развитие криминологии внесли Алимов С.Б., Боголюбова Т.А., Блувштейн Ю.Д., Вицин С.Е., Волженкин Б.В., Волков Б.С., Гуров А.И., Дагель М.С., Дашков Г.В., Дьяков С.В., Долгова А.И., Жалинский А.Е., Жулев В.И., Забрянский Г.И., Зелинский А.Ф., Клочков В.В., Коробейников Б.В., Косоплечее Н.П., Ларьков А.Н., Лейкина Н.С., Лунеев В.В., Ной И.С., Овчинский B.C., Овчинский С.С., Орехов В.П., Панкратов В.В., Петров Э.И.,
Ратинов А.Р., Ривман Д.В., Синилов Г.К., Скворцов К.Ф., Сухарев А.Я., Танасевич В.Г., Томин В.Т., Устинов B.C., Хохряков В.Ф., Филимонов В.Д., Шестаков ДА., Шрага И.Л., Эминов В.Е., Яковлев А.М., Ястребов В.Б. и многие другие.
Дать обобщенную оценку российской (и советской) криминологии в том виде, в каком она возродилась и сформировалась начиная с 50-х годов XX столетия, не просто. Долгое время она, в значительной мере восприняв идеи классической и социологической школ (хотя на словах порой энергично открещиваясь от них), развивалась на базе марксистской философии и социологии, что позволяет рассматривать ее с некоторыми оговорками в русле радикального направления. Предпринимались отдельные попытки расширить сферу криминологических исследований за счет изучения биологических факторов преступности (например И.С. Ной, 1975 г.), но они не имели прочной естественно-научной базы и к тому же сразу решительно пресекались. В целом советская криминология заметно идеологизирована, нередко вынуждена была исходить из партийных установок о возможности скорого построения идеального коммунистического общества, о бесспорных преимуществах развитого и иного социализма. Все буржуазные теории криминологии расценивались не иначе как реакционные. Преступность долгое время рассматривалась лишь как остаточное явление, рудимент прошлого. Понадобились годы, чтобы получила, причем не без сопротивления, признание достаточно очевидная мысль о том, что преступность является закономерным явлением и для "социалистического общества", а не только предшествовавших формаций. При разработке путей и средств противодействия преступности сказывались утопические в сущности представления о возможности искоренить причины и условия преступности, а со временем полностью ликвидировать ее.
Но несмотря на многочисленные идеологические табу, удалось многое сделать для познания с рационалистических позиций преступности как продукта общества, ее причинного комплекса, личности преступника, а главное - разработать
целостную концепцию, систему мер предупреждения этого социально негативного явления, получившую признание в мировом сообществе.
Современная российская криминология развивается не на пустом месте, она немало заимствует из прошлого. Вместе с тем многое пересматривается, трактуется по-новому с учетом реалий переходного периода. И это позволяет криминологической науке вносить свой весомый вклад в реализацию государственной политики борьбы с преступностью в стране, в противодействие преступности, которая стала одной из острейших проблем в жизни реформируемого российского общества.
Контрольные вопросы и задания
1. Какая из рассмотренных криминологических теорий представляется Вам наиболее убедительной? (мнение необходимо обосновать).
2. Какая из рассмотренных криминологических теорий является, по Вашему мнению, явно несостоятельной и почему?
3. Дайте обобщенную оценку советской криминологии.
Проблема соотношения социального и биологического в личности преступника
дипломная работа
2.1 «Антропологическая» школа в криминологии
В 70 - 80 гг. XIX в. в уголовном праве возникло новое направление, которое в противоположность классическому иногда называют позитивистским. Оно было представлено двумя основными школами: «антропологической» и «социологической». «Антропологи» (Ломброзо, Ферри, Гарофало), выступившие впервые в 70 гг. XIX в., рассматривали преступность как биологическое явление, а преступников - как особую породу людей, которую можно распознать по особым физическим признакам («стигматам»).
«Социологи», выступившие несколько позже, в 80 гг. XIX в., заявляли, что преступность есть результат взаимодействия множества факторов («физических», «индивидуальных» и «социальных») и что существует категория людей, находящихся в опасном состоянии, от которых общество должно защищаться до того, как они совершат преступление. «Антропологи» и «социологи» предлагали коренным образом реформировать уголовное право и процесс. Они предлагали отбросить как «устаревшие» важнейшие принципы и институты уголовного права: принцип «nullum сrimen sine 1еgе» (нет преступления без закона), принцип соответствия наказания тяжести содеянного, понятия состава преступления, вины, вменяемости и т.п. То обстоятельство, что новые течения в буржуазном уголовном праве появились именно в 70-80 гг. XIX в., не было случайностью. В этот период обостряются противоречия во всех западных государствах, усиливаются экономические кризисы, растет безработица и нищета народных масс. Как неизбежное следствие этого неуклонно растет преступность, прежде всего, профессиональная преступность, политическая, и резко увеличивается преступность среди молодежи.
Господствовавшая до этого в уголовном праве «классическая» школа не могла объяснить невиданного роста преступности, да и не пыталась этого сделать, так как свое основное внимание она сосредоточивала на чисто юридическом анализе преступлений и отдельных институтов уголовного права.
В то же время в этот период широкое распространение получает учение марксизма, согласно которому ответственность за рост преступности лежит на капиталистическом обществе, и только с его уничтожением возможно надеяться на полное искоренение преступности в жизни человеческого общества. Все это вызывало необходимость появления новых идей, которые бы не отмежевывались от вопросов причин и сущности преступности, а, наоборот, ставили бы эти вопросы.
В основе идей «антропологической» и «социологической» школ лежали самые различные философские, социологические и общеюридические теории.
«Антропологи» заимствовали некоторые мысли философов Бюхнера, Фогга, Молешотта, в которых те отождествляли законы природы с законами общества. «Антропологи» трактовали преступление как биологическое явление, присущее не только человеческому обществу, но и животным и даже растениям.
Большую роль в формировании и обосновании взглядов «антропологической» школы сыграло учение философа и социолога Спенсера. Согласно Спенсеру человеческое общество, подобно животному организму, подчинено биологическим законам. На этом основании Спенсер делал вывод о естественном и вечном характере человеческого общества и присущих ему явлений.
Взгляды «антропологов» и «социологов» находятся также под сильным влиянием социал-дарвинизма - направления в социологии, которое пыталось использовать учение Дарвина о борьбе за существование в мире животных и растений при объяснении закономерностей общественного развития. Опираясь на положения социал-дарвинизма, «антропологи» и «социологи» рассматривали преступность как проявление борьбы за существование между преступником и обществом и поэтому обосновывали право общества наказывать вредных ему лиц, независимо от их вины, правом всякого организма на существование, на самозащиту. Преступники представляют собой людей, не приспособленных к жизни в обществе, поэтому их необходимо уничтожить или, по крайней мере, изолировать от общества Кузнецова Н.Ф. Современная буржуазная криминология. М., 1976. С. 48. .
Мальтузианская теория народонаселения также была использована «антропологической»» школой. Опираясь на ее положения, «антропологи»» требовали принятия мер к тому, чтобы ликвидировать якобы существующую «расу преступников». Лучшим способом для достижения этой цели они объявили стерилизацию и физическое уничтожение преступников. «Антропологическая» школа пытается доказать существование рас, предрасположенных к преступности или к отдельным видам преступлений. Эта сторона учения «антропологической» школы в дальнейшем была широко использована германским фашизмом, поставившим цель уничтожить целые расы и народы.
«Антропологическая» школа возникла первоначально в Италии, где у нее оказалось большое число приверженцев. Основателем новой школы стал итальянский врач Чезаре Ломброзо, опубликовавший в 1876 г. работу «Преступный человек в его соотношении с антропологией, юриспруденцией и тюрьмоведением». В 1881 г. была опубликована «Криминология» итальянского юриста Гарофало, и в том же 1881 г. под названием «Новые горизонты уголовного права и процесса» вышла в свет основная работа итальянца Ферри «Уголовная социология» Решетников Ф.М. Уголовное право буржуазных стран. Классическая школа и антрополого-социологическое направление. М., 1985. С.69. .
С 1880 г. Ломброзо и его единомышленники начали издавать свой журнал «Архив уголовной психиатрии и уголовной антропологии». С этого же времени начинают собираться международные конгрессы уголовной антропологии, организуемые Ломброзо и его сторонниками.
Надо сказать, что взгляды Ломброзо не представляли собой чего-то абсолютно нового. Так, еще в конце XVIII - начале XIX в. широкое распространение получила френология - теория австрийца Галля. Согласно Галлю существуют люди с дурной организацией мозга - преступники, которых можно выявить по строению их черепа. Галль предлагал уничтожать таких людей, изучив их череп и убедившись в том, что они представляют собой врожденных неисправимых преступников.
Одним из предшественников «антропологической» школы является французский психиатр Деспин. По его мнению, преступники представляют собой людей «нравственно помешанных», т.е. со здоровым, но «порочным» состоянием мозга. Это «нравственное помешательство» выражается во врожденном отсутствии нравственного чувства, в отсутствии раскаяния и угрызений совести и в крайней непредусмотрительности.
Важнейшим источником «антропологической» школы послужило также учение французского психиатра Мореля, выдвинувшего теорию прогрессирующего вырождения человеческой расы, которое находит свое выражение в передающихся по наследству душевных болезнях и преступности.
Таким образом, многие исходные положения «антропологической» школы были сформулированы задолго до Ломброзо. В его работах эти положения были уже возведены в ранг «основополагающей» криминологической теории, и из них были сделаны радикальные выводы для организации уголовной репрессии.
Одним из важнейших постулатов «антропологической» школы является трактовка преступления в качестве вечного и естественного явления. Так, Ломброзо утверждал, что преступление является естественным и необходимым феноменом, как зачатие, рождение, смерть, душевные болезни.
Для «антропологов» преступление свойственно всякому обществу, на любой стадии развития человечества, человеческое общество не в состоянии избавиться от язвы преступности, а может только в той или иной мере ослабить тот вред, который причиняется преступлением.
Более того, для сторонников «антропологической» школы преступление есть явление, свойственное не только человеческому обществу, но и животному и даже растительному миру. В частности, у животных Ломброзо обнаружил существование 22 видов убийств: из корысти, ради пропитания, «детоубийство» и т. п. Ему «удалось» выявить «прирожденных преступников» среди животных, отмеченных аномалиями черепа См.: Решетников Ф.М. Указ. соч. С.74. . Например, к числу «преступных» он относил норовистых, злых лошадей с узким убегающим лбом. Данная Ломброзо биологическая трактовка преступления полностью игнорировала принципиальную противоположность между характером отношений, складывающихся в человеческом обществе во взаимоотношениях людей, и той борьбой за существование, которая имеет место в условиях животного и растительного мира.
Исходя из этой ложной установки о биологической сущности преступления Ломброзо выдвинул утверждение о существовании особого типа человека, «прирожденного преступника», отличающегося по своим физическим и психическим данным от обычных людей. «Антропологи» рассматривали «прирожденных преступников» как совершенно самостоятельную расу людей, резко отличающуюся от остального человечества, когда превращение нормального организованного человека в преступника так же невозможно, как невозможно превращение шимпанзе в гориллу.
Подвергнув сравнительному исследованию заключенных в тюрьмах и обычных граждан (солдат, пожарных, студентов), Ломброзо заявил, что им обнаружен тип «прирожденного преступника» (примерно 40% из всех заключенных), которого легко обнаружить по определенным физическим признакам («стигматам»). К таким признакам Ломброзо относил, прежде всего, особенности черепа: глубокие лобные пазухи, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, многочисленные затылочные углубления, птицевидный тип носового отверстия, так называемый «лемуров» придаток челюсти и т. п. Лицо «прирожденного преступника», согласно Ломброзо, имеет следующие признаки: отвислые уши, косые глаза, кривой нос, скошенный лоб, узкие губы, богатая шевелюра на голове и жидкая борода.
Чуть ли не каждый из указанных Ломброзо признаков стал предметом специального изучения со стороны многочисленных его последователей. Например, Оттоленги, изучая носовую кость черепа, пришел к выводу, что по ней можно различать не только преступников и обычных граждан, но и воров, убийц и т. п. В частности, у большинства воров он обнаружил короткий, широкий, сплющенный нос, который во многих случаях отклонялся в сторону. Детально изучив морщины на лице, он пришел к выводу, что «прирожденного преступника» можно выявить по специфичной скуловой морщине, проходящей посреди щеки, которую назвали «морщиной порока» См.: Ломброзо Ч. Преступление. М.: Фирма «Спарк», 1994. С. 143. .
Другой последователь Ломброзо - Фригерио - всецело посвятил себя изучению ушей преступников при помощи специально изобретенного им «отометра» (от латинского «ото» - ухо).
Исследованием рук преступников занялся еще один «ученый» - Марро, который установил, что у убийц обычно бывают толстые и короткие руки, а у воров, наоборот, - тонкие и длинные.
Ломброзо и другие «антропологи» не ограничились чисто «внешним» изучением преступников. Они заявили, что вес мозга и количество извилин мозга у преступника меньше, чем у нормальных людей; они находили особенности даже в желудке, сердце и других внутренних органах преступника; по их утверждениям, преступник по весу и росту отличался от нормальных людей и т.д.
Ломброзо подверг исследованию зрение, вкус, обоняние, осязание, развитие сосудистой системы, даже способность преступника краснеть и пришел к выводу, что все виды чувствительности у преступников притуплены. На основании всего этого «антропологи» заключили, что все истинные преступники обладают определенным, причинно связанным рядом телесных, антропологически доказываемых, и душевных, психофизически доказываемых, признаков, которые характеризуют их как особую разновидность, собственно, антропологический тип человека и обладание которыми с неизбежной необходимостью делает их носителя преступником, совершенно независимо от всех социальных и индивидуальных условий жизни.
Следует отметить, что, согласно Ломброзо, черты «прирожденного преступника» по-разному проявляются у различающихся по своим «стигматам» основных преступных типов: воров, мошенников и убийц. При этом он заявлял, что в наиболее опасном «преступном типе» - убийце - сосредоточены все характерные черты «прирожденного преступника».
Положения «антропологической» школы о существовании особого типа «прирожденного преступника» с присущими ему физическими и психическими признаками были опровергнуты уже в конце XIX в. многими криминалистами с помощью фактов и статистических данных. В частности, они показали, что признаки, якобы отличающие «прирожденных преступников», без труда можно обнаружить у людей, никогда не совершавших преступлений, у людей, нравственность и поведение которых безупречны даже с точки зрения «антропологов». В то же время на фактах было показано, что среди самых матерых убийц, воров-рецидивистов и т.п., встречаются такие, которые совершенно лишены многочисленных признаков, указанных «антропологами» в качестве отличительных особенностей «прирожденного преступника».
В чем же видела «антропологическая» школа причину появления «прирожденного преступника»?
С помощью фальсифицированных данных «антропологи» старались доказать, что преступник по строению мозга и черепа близок к первобытному человеку Фокс В. Указ.соч. С.265. .
«Антропологи» также старались доказать сходство между преступниками и жителями некоторых районов Африки, искажая при этом различные научные данные. В качестве одного из «доказательств» этого сходства фигурировала даже склонность преступников к татуировке. Однако ясно, что татуировка, распространенная у некоторых народов, связана с определенным уровнем культурного развития, традициями, религиозными представлениями и не имеет ничего общего с татуировкой у преступников. Последняя вызвана отнюдь не врожденными качествами преступников, а условиями тюремной жизни.
Все эти утверждения «антропологов» о сходстве преступников с первобытными людьми понадобились им для того, чтобы выдвинуть положение об атавистической сущности преступления. Так, Ломброзо и Ласки писали, что в преступнике можно видеть проявление преатавизма, восходящее к плотоядным и грызунам.
Политический же смысл такой трактовки преступления состоит в стремлении доказать, что поскольку преступник есть проявление атавизма, то человеческое общество не виновато в его преступлении, а с преступником можно обращаться как с получеловеком, не связывая репрессию «человеческими» рамками. Единственное, что общество может обещать преступнику, - это измерить, взвесить и повесить его.
Наряду с этим они попытались использовать утверждение Деспина о том, что преступление есть вид «нравственного помешательства», т. е. помешательства, которое, не проявляясь в области душевной деятельности, затрагивает исключительно нравственность человека. Согласно Ломброзо нравственная позиция, которая делает ее носителя не борцом за интересы общества вообще, а борцом за интересы только класса (группы людей - С.Д.), должна рассматриваться как нравственное помешательство.
Ломброзо предложил еще одно объяснение преступности - эпилепсию. Все преступники были им объявлены больными эпилепсией в той или иной форме. Однако и это утверждение Ломброзо было опровергнуто криминалистами и врачами после довольно серьезного изучения данной гипотезы.
Таким образом, современниками Ломброзо были опровергнуты его утверждения о том, что преступность - это атавизм, «нравственное помешательство» или эпилепсия. Противники его теории указывали, что никак нельзя объяснять появление «прирожденного преступника» такими исключающими одно другое состояниями, как атавизм, «нравственное помешательство» и эпилепсия. Остается отметить, что все эти «гипотезы» понадобились Ломброзо и его единомышленникам для того, чтобы доказать, будто преступники представляют собой особую расу людей, специфическую биологическую разновидность, тем самым отрицая социальную природу преступности.
Специального рассмотрения заслуживает вопрос об оценке «антропологами» политической преступности, ее причин, характера и методов борьбы с нею.
Ломброзо и его единомышленники проповедовали путь реформ и отказа от революций. Под «революцией» они понимают постепенные реформы; под «бунтом» - массовые движения народа за свои права, в том числе и вооруженные См.: Решетников Ф.М. Указ. соч. С.79. . «Антропологи» пытались отрицать, что причина политических преступлений лежит в человеческом обществе и его пороках. Кроме того, они считали, что усиление эксплуатации, ухудшение материального положения народных масс даже способствует борьбе с политическими преступлениями. Так, Ломброзо утверждал, что, с точки зрения политических преступлений, крайние степени бедствий и несчастий имеют гораздо более благоприятное влияние на человека, чем довольствие и счастье.
Причиной политической преступности «антропологи» объявляли существование особой разновидности людей, якобы страдающих «политическим сумасшествием». Это видно из той оценки, которую дал в свое время Ломброзо участникам Парижской коммуны, утверждая, что они - преступники, сумасшедшие, пьяницы и восстали лишь ради удовлетворения своих аморальных аппетитов.
Предупредительными мероприятиями против революционного движения «антропологи» называли проведения самой суровой репрессии в отношении его участников. Смертная казнь, ссылка на необитаемые острова и в болотистые местности - вот те меры, которые они заслуживают.
При огромном росте детской преступности в то время Ломброзо первым провел исследование этого вида преступности. Его позиция сводилась к тому, что моральные аномалии, которые создали бы применительно к взрослому преступность, проявляются у детей в гораздо больших размерах и с теми же признаками, особенно благодаря наследственным причинам. В этом отношении ничего не может сделать воспитание: оно дает детям, самое большее, внешний блеск, что является источником всех наших иллюзий. Оно не может изменить тех, кто родился с извращенными инстинктами.
Несмотря на ошибочность положения Ломброзо о существовании прирожденных преступников, нельзя отрицать его вклад в развитие криминологии. Некоторые западные криминологи считают началом становления криминологии как самостоятельной науки работы именно этого ученого. Известный французский криминолог М. Ансель отмечал, что существенной новизной явились не теория прирожденного преступника и не доктрина об атавизме в преступности, значение имел перенос центра тяжести в оценке преступления на человека, совершающего этот акт. Именно Ломброзо начал исследовать фактический материал, поставил вопрос о причинности преступного поведения и о личности преступника Ансель М. Новая социальная защита. М., 1976. С. 187. . В более поздних работах Ломброзо отказался от своих радикальных взглядов, практически восприняв позицию «социологов» См.: Ломброзо Ч. Преступление. М.: Фирма «Спарк», 1994. С. 166. .
